07
Для меня эта ночь вне закона. Я пишу - по ночам больше тем. Я хватаюсь за диск телефона И набираю вечное 07. Девушка, здравствуйте! Как вас звать? Тома. Семьдесят вторая! Жду, дыханье затая! Быть не может, повторите, я уверен - дома! А, вот уже ответили... Ну, здравствуй, - это я! Эта ночь для меня вне закона. Я не сплю, я кричу - поскорей! Почему мне в кредит, по талону Предлагают любимых людей? Девушка! Слушайте! Семьдесят вторая! Не могу дождаться, и часы мои стоят. К дьяволу все линии, я завтра улетаю! А, вот уже ответили... Ну, здравствуй, - это я! Телефон для меня, как икона, Телефонная книга - триптих, Стала телефонистка мадонной, Расстоянья на миг сократив. Девушка, милая! Я прошу, продлите! Вы теперь, как ангел, - не сходите ж с алтаря! Самое главное - впереди, поймите, Вот уже ответили... Ну, здравствуй, - это я! Что, опять поврежденье на трассе? Что, реле там с ячейкой шалят? Все равно, буду ждать, я согласен Начинать каждый вечер с нуля! 07, здравствуйте! Снова я. Что вам? Нет! Уже не нужно. Нужен город Магадан. Я даю вам слово, что звонить не буду снова. Просто друг один узнать, как он бедняга, там. Эта ночь для меня вне закона. Ночи все у меня не для сна. А усну - мне приснится мадонна, На кого-то похожа она. Девушка, милая! Снова я, Тома! Не могу дождаться, и часы мои стоят. Да, меня. Конечно, я. Да, я, конечно, дома! - Вызываю. Отвечайте. - Здравствуй, это я!
Аисты
Небо этого дня ясное, Но теперь в нем броня лязгает. А по нашей земле гул стоит, И деревья в смоле, - грустно им. Разбрелись все от бед в стороны. Певчих птиц больше нет - вороны. Колос - в цвет янтаря, успеем ли? Нет! Выходит, мы зря сеяли. Что ж там цветом в янтарь светится? Это в поле пожар мечется. Дым и пепел встают, как кресты, Гнезд по крышам не вьют аисты. И деревья в пыли - к осени, Те, что песни могли, - бросили. И любовь не для нас. Верно ведь? Что нужнее сейчас? Ненависть. Разбрелись все от бед в стороны. Певчих птиц больше нет - вороны. И земля и вода - стонами. Правда, лес, как всегда, с кронами, Только больше чудес - аукает Довоенными лес звуками. Побрели все от бед на Восток, И над крышами нет аистов. Воздух звуки хранит разные, Но теперь в нем гремит, лязгает. Даже цокот копыт - топотом, Если кто закричит - шепотом. Побрели все от бед на Восток, И над крышами нет аистов.
Банька по-черному
Копи! Ладно, мысли свои вздорные копи! Топи! Ладно, баньку мне по-черному топи! Вопи! Все равно меня утопишь, но вопи!... Топи. Только баньку мне, как хочешь, натопи. Эх, сегодня я отмоюсь, эх, освоюсь! Но сомневаюсь, что отмоюсь!... Не спи! Где рубаху мне по пояс добыла? Топи! Ох, сегодня я отмоюсь добела! Кропи, В бане стены закопченые кропи. Топи, Слышишь? Баньку мне по-черному топи! Эх, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! Но сомневаюсь, что отмоюсь!... Кричи! Загнан в угол зельем,словно гончей лось. Молчи, -- У меня давно похмелье кончилось! Терпи! - Ты ж сама по дури продала меня! Топи, Чтоб я чист был, как щенок, к исходу дня. Эх, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! Но сомневаюсь, что отмоюсь!... Купи! Хоть кого-то из охранников купи. Топи! Слышишь! Баньку ты мне раненько топи! Вопи. Все равно меня утопишь, но вопи. Топи. Только баньку мне, как хочешь, натопи. Эх, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! Но сомневаюсь, что отмоюсь!...
Вот - главный вход, но только вот...
Вот - главный вход, но только вот Упрашивать - я лучше сдохну,- Хожу я через черный ход, А выходить стараюсь в окна. Не вгоняю я в гроб никого, Но вчера меня, тепленького - Хоть бываю и хуже я сам,- Оскорбили до ужаса. И, плюнув в пьяное мурло И обвязав лицо портьерой, Я вышел прямо сквозь стекло - В объятья к милиционеру. И меня - окровавленного, Всенародно прославленного, Прям как был я - в амбиции Довели до милиции. И, кулаками покарав И попинав меня ногами, Мне присудили крупный штраф - За то, что я нахулиганил. А потом - перевязанному, Несправедливо наказанному - Сердобольные мальчики Дали спать на диванчике. Проснулся я - еще темно,- Успел поспать и отдохнуть я,- Я встал и, как всегда,- в окно, А на окне - стальные прутья! И меня - патентованного, Ко всему подготовленного,- Эти прутья печальные Ввергли в бездну отчаянья. А рано утром - верь не верь - Я встал, от слабости шатаясь,- И вышел в дверь - я вышел в дверь! - С тех пор в себе я сомневаюсь. В мире - тишь и безветрие, Тишина и симметрия,- На душе моей - тягостно, И живу я безрадостно. 1966-1967 гг
Гром прогремел - золяция идет...
Гром прогремел - золяция идет, Губернский розыск рассылает телеграммы, Что вся Одесса переполнута з ворами, И что настал критический момент - И заедает темный элемент. Не тот расклад - начальники грустят, Во всех притонам пьют не вины, а отравы, Во всем у городе - убийства и облавы,- Они приказ дают - идти ва-банк И применить запасный вариант! Вот мент идет - идет в обход, Губернский розыск рассылает телеграммы, Что вся Одесса переполнута з ворами И что настал критический момент - И заедает темный элемент. А им в ответ дают такой совет: Имейте каплю уваженья к этой драме, Четыре сбоку - ваших нет в Одессе-маме! Пусть мент идет, идет себе в обход,- Расклад не тот - и номер не пройдет!
День-деньской я с тобой, за тобой...
День-деньской я с тобой, за тобой, Будто только одна забота, Будто выследил главное что-то - То, что снимет тоску как рукой. Это глупо - ведь кто я такой? Ждать меня - никакого резона, Тебе нужен другой и покой, А со мной - неспокойно, бессонно. Сколько лет ходу нет - в чем секрет? Может, я невезучий? Не знаю! Как бродяга, гуляю по маю, И прохода мне нет от примет. Может быть, наложили запрет? Я на каждом шагу спотыкаюсь: Видно, сколько шагов - столько бед. Вот узнаю, в чем дело, - покаюсь. 1966-1967 гг
Деревянные костюмы
Как все мы веселы бываем и угрюмы, Но если надо выбирать и выбор труден, Мы выбираем деревянные костюмы, Люди, люди... Нам будут долго предлагать - не прогадать. - Ах!- скажут,- что вы, вы еще не жили! Вам надо только-только начинать... - Ну, а потом предложат: или-или. Или пляжи, вернисажи или даже Пароходы, в них наполненные трюмы, Экипажи, скачки, рауты, вояжи... Или просто - деревянные костюмы. И будут веселы они или угрюмы, И будут в роли злых шутов иль добрых судей, Но нам предложат деревянные костюмы, Люди, люди... Нам могут даже предложить и закурить. - Ах!- вспомнят, - вы ведь долго не курили. Да вы еще не начинали жить...- Ну, а потом предложат: или-или. Дым папиросы навевает что-то... Одна затяжка - веселее думы. Курить охота, ох, курить охота! Но надо выбрать деревянные костюмы. И будут вежливы и ласковы настолько - Предложат жизнь счастливую на блюде. Но мы откажемся... И бьют они жестоко, Люди, люди, люди...
До нашей эры соблюдалось чувство меры...
До нашей эры соблюдалось чувство меры, Потом бандитов называли - "флибустьеры",- Потом названье звучное "пират" Забыли,- Бить их И словом оскорбить их Всякий рад. Бандит же ближних возлюбил - души не чает, И если что-то им карман отягощает - Он подойдет к им как интеллигент, Улыбку Выжмет - И облегчает ближних За момент. А если ближние начнут сопротивляться, Излишне нервничать и сильно волноваться,- Тогда бандит поступит как бандит: Он стрельнет Трижды - И вмиг приводит ближних В трупный вид. А им за это - ни чинов, ни послаблений,- Доходит даже до взаимных оскорблений,- Едва бандит выходит за порог, Как сразу: "Стойте! Невинного не стройте! Под замок!" На теле общества есть много паразитов, Но почему-то все стесняются бандитов,- И с возмущеньем хочется сказать: "Поверьте,- Боже, Бандитов надо тоже Понимать!"
Если я богат, как царь морской...
Если я богат, как царь морской, Крикни только мне: "Лови блесну!"- Мир подводный и надводный свой, Не задумываясь, выплесну! Дом хрустальный на горе для нее. Сам, как пес бы, так и рос в цепи. Родники мои серебрянные, Золотые мои россыпи! Если беден я, как пес, один, И в дому моем шаром кати - Ведь поможешь ты мне, господи! Не позволишь жизнь скомкати... Дом хрустальный на горе для нее. Сам, как пес бы, так и рос в цепи. Родники мои серебрянные, Золотые мои россыпи! Не сравнил бы я любую с тобой, Хоть казни меня, расстреливай. Посмотри, как я любуюсь тобой,- Как Мадонной Рафаэлевой! Дом хрустальный на горе для нее. Сам, как пес бы, так и рос в цепи. Родники мои серебрянные, Золотые мои россыпи!
Забыли
Икона висит у них в левом углу - Наверно, они молокане,- Лежит мешковина у них на полу, Затоптанная каблуками. Кровати да стол - вот и весь их уют,- И две - в прошлом винные - бочки,- Я словно попал в инвалидный приют - Прохожий в крахмальной сорочке. Мне дали вино - и откуда оно!- На рубль - два здоровых кувшина,- А дед - инвалид без зубов и без ног - Глядел мне просительно в спину. "Желаю удачи!" - сказал я ему. "Какая там на хрен удача!" Мы выпили с ним, посидели в дыму,- И начал он сразу, и начал!.. "А что,- говорит,- мне дала эта власть За зубы мои и за ноги! А дел - до черта,- напиваешься всласть - И роешь культями дороги. Эх, были бы ноги - я б больше успел, Обил бы я больше порогов! Да толку, я думаю,- дед просипел,- Да толку б и было немного". "Что надобно, дед?" - я спросил старика. "А надобно самую малость: Чтоб - бог с ним, с ЦК,- но хотя бы ЧК Судьбою интересовалась..."
Зарисовка о Ленинграде
В Ленинграде-городе у Пяти Углов Получил по морде Саня Соколов: Пел немузыкально, скандалил,- Ну и, значит, правильно, что дали. В Ленинграде-городе - тишь и благодать! Где шпана и воры где? Просто не видать! Не сравнить с Афинами - прохладно, Правда, шведы с финнами,- ну ладно! В Ленинграде-городе - как везде, такси,- Но не остановите - даже не проси! Если сильно водку пьешь по пьянке - Не захочешь, а дойдешь к стоянке!
Мао Цзедун - большой шалун...
Мао Цзедун - большой шалун - Он до сих пор не прочь кого-нибудь потискать,- Заметив слабину, меняет враз жену. И вот недавно докатился до артистки. Он маху дал - он похудал: У ней открылся темперамент слишком бурный,- Не баба - зверь,- она теперь Вершит делами "революции культурной". А ну-ка встань, Цин Цзянь, а ну Талмуд достань,- Уже трепещут мужнины враги! Уже видать концы - жена Лю Шаоцы Сломала две свои собачие ноги. А кто не чтит цитат, тот - ренегат и гад,- Тому на задницы наклеим дацзыбао! Кто с Мао вступит в спор, тому дадут отпор Его супруга вместе с другом Линем Бяо. А кто не верит нам, тот - негодяй и хам. А кто не верит нам, тот - прихвостень и плакса. Марксизм для нас - азы, ведь Маркс не плыл в Янцзы,- Китаец Мао раздолбал еврея Маркса!
Москва-Одесса
В который раз лечу Москва-Одесса - Опять не выпускают самолет. А вот прошла вся в синем стюардесса, как принцесса, Надежная, как весь гражданский флот. Над Мурманском - ни туч, ни облаков, И хоть сейчас лети до Ашхабада. Открыты Киев, Харьков, Кишинев, И Львов открыт, но мне туда не надо. Сказали мне: - Сегодня не надейся, Не стоит уповать на небеса. И вот опять дают задержку рейса на Одессу - Теперь обледенела полоса. А в Ленинграде с крыши потекло, И что мне не лететь до Ленинграда? В Тбилиси - там все ясно и тепло, Там чай растет, но мне туда не надо. Я слышу - ростовчане вылетают! А мне в Одессу надо позарез, Но надо мне туда, куда три дня не принимают И потому откладывают рейс. Мне надо, где сугробы намело, Где завтра ожидают снегопада. А где-нибудь все ясно и светло, Там хорошо, но мне туда не надо! Отсюда не пускают, а туда не принимают, Несправедливо, муторно, но вот - Нас на посадку скучно стюардесса приглашает, Похожая на весь гражданский флот. Открыли самый дальний закуток, В который не заманят и награды. Открыт закрытый порт Владивосток, Париж открыт, но мне туда не надо. Взлетим мы - распогодится. Теперь запреты снимут. Напрягся лайнер, слышен визг турбин. Но я уже не верю ни во что - меня не примут, У них найдется множество причин. Мне надо, где метели и туман, Где завтра ожидают снегопада. Открыты Лондон, Дели, Магадан, Открыли все, но мне туда не надо! Я прав - хоть плачь, хоть смейся, но опять задержка рейса,- И нас обратно к прошлому ведет Вся стройная, как ТУ, та стюардесса - мисс Одесса, Доступная, как весь гражданский флот. Опять дают задержку до восьми, И граждане покорно засыпают. Мне это надоело, черт возьми, И я лечу туда, где принимают!
Невидимка
Сижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай, Приходит ли знакомая блондинка - Я чувствую, что на меня глядит соглядатай, Но только не простой, а невидимка. Иногда срываюсь с места Будто тронутый я, До сих пор моя невеста Мной не тронутая! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если - Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне,- Ну ладно! Однажды выпиваю - да и кто сейчас не пьет! - Нейдет она: как рюмка - так в отрыжку,- Я чувствую - сидит, подлец, и выпитому счет Ведет в свою невидимую книжку. Иногда срываюсь с места Будто тронутый я, До сих пор моя невеста Мной не тронутая! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если - Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне,- Ну ладно! Я дергался, я нервничал - на хитрости пошел: Вот лягу спать и поднимаю храп; ну, Коньяк открытый ставлю и - закусочки на стол,- Вот сядет он - тут я его и хапну! Побледнев, срываюсь с места Как напудренный, я, До сих пор моя невеста - Целомудренная! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если - Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне,- Ну ладно! К тому ж он мне вредит,- да вот не дале, как вчера - Поймаю, так убью его на месте! - Сижу, а мой партнер подряд играет "мизера", А у меня "гора" - три тыщи двести! Побледнев, срываюсь с места Будто тронутый, я,- До сих пор моя невеста Мной не тронутая! Про погоду мы с невестой Ночью диспуты ведем, Ну, а что другое если - Мы стесняемся при ем. Обидно мне, Досадно мне,- Ну ладно! А вот он мне недавно на работу написал Чудовищно тупую анонимку,- Начальник прочитал, мне показал,- а я узнал По почерку родную невидимку. Оказалась невидимкой - Нет, не тронутый я - Эта самая блондинка, Мной нетронутая! Эта самая блондинка... У меня весь лоб горит! Я спросил: "Зачем ты, Нинка?" "Чтоб женился",- говорит. Обидно мне, Досадно мне,- Ну ладно!
Ну что, Кузьма?..
- Ну что, Кузьма? - А что, Максим? - Чего стоймя Стоим глядим? - Да вот глядим, Чего орут,- Понять хотим, Про что поют. Куда ни глянь - Все голытьба, Куда ни плюнь - Полна изба. И полн кабак Нетрезвыми - Их как собак Нерезанных. Кто зол - молчит, Кто добр - поет. И слух идет, Что жив царь Петр! - Ох, не сносить Им всем голов! Пойти спросить Побольше штоф?! . . . . . . . - Кузьма! Андрей! - Чего, Максим? - Давай скорей Сообразим! И-и-их - На троих! - А ну их - На троих! - На троих, Так на троих! . . . . . . . - Ну что, Кузьма? - А что, Максим? - Чего стоймя Опять стоим? - Теперь уж вовсе Не понять: И там висять - И тут висять! Им только б здесь Повоевать! И главный есть - Емелькой звать! - Так был же Петр! - Тот был сперва. - Нет, не пойдет У нас стрезва! - Кузьма! - Готов! - Неси-ка штоф! - И-и-их - На троих!.. - Подвох! - Не пойдет! На трех - не возьмет! - Чего же ждем - Давай вдвоем! А ты, Кузьма, Стрезва взглянешь - И, может статься, Сам возьмешь. . . . . . . . - Кузьма, Кузьма! Чего ты там? Помрешь глядеть! Ходи-ка к нам! - Да что ж они - Как мухи мрут, Друг дружку бьют, Калечут, жгут! Не понять ничего! Андрей, Максим! На одного - Сообразим! Такой идет Раздор у них, Что не возьмет И на двоих! - Пугач! Живи! Давай! Дави! - А ну его!- На одного! . . . . . . . - Э-эй, Кузьма! - Э-эй, Максим! Эх-ма, эх-ма! - Что так, Кузьма? - Да всех их черт Побрал бы, что ль! Уж третий штоф - И хоть бы что! Пропился весь я До конца - А все трезвее Мертвеца! Уже поник - Такой нарез: Взгляну на них - И снова трезв! - Мы тоже так - Не плачь, Кузьма,- Кругом - бардак И кутерьма! Ведь до петли Дойдем мы так - Уж все снесли Давно в кабак! Но не забыться - Вот беда! И не напиться Никогда! И это - жисть, Земной наш рай?! Нет, хоть ложись И помирай!
Ой, где был я вчера
Ой, где был я вчера - не найду, хоть убей, Только помню, что стены с обоями. Помню, Клавка была и подруга при ней, Целовался на кухне с обоими. А наутро я встал, Мне давай сообщать: Что хозяйку ругал, Всех хотел застращать, Будто голым скакал, Будто песни орал, А отец, говорил, У меня генерал. А потом рвал рубаху и бил себя в грудь, Говорил, будто все меня продали, И гостям, говорят, не давал продохнуть - Все донимал их блатными аккордами. А потом кончил пить, Потому что устал, Начал об пол крушить Благородный хрусталь, Лил на стены вино, А кофейный сервиз, Растворивши окно, Взял да выбросил вниз. И никто мне не мог даже слова сказать, Но потом потихоньку оправились, Навалились гурьбой, стали руки вязать, И в конце уже все позабавились. Кто плевал мне в лицо, А кто водку лил в рот, А какой-то танцор Бил ногами в живот, Молодая вдова, Верность мужу храня, (Ведь живем однова) Пожалела меня. И бледнел я на кухне с разбитым лицом, Сделал вид, что пошел на попятную - "Развяжите!"- кричал,- "да и дело с концом!" - Развязали, но вилки попрятали. Тут вообще началось - Не опишешь в словах, И откуда взялось Столько силы в руках? Я, как раненный зверь, Напоследок чудил, Выбил окна и дверь, И балкон уронил. Ой, где был я вчера - не найду днем с огнем, Только помню, что стены с обоями... И осталось лицо, и побои на нем. Ну куда теперь выйти с побоями? Если правда оно, Ну, хотя бы на треть, Остается одно: Только лечь, помереть, Хорошо, что вдова Все смогла пережить, Пожалела меня И взяла к себе жить.
Он был хирургом...
Он был хирургом, даже "нейро", Хотя и путал мили с га, На съезде в Рио-де-Жанейро Пред ним все были мелюзга. Всех, кому уже жить не светило, Превращал он в нормальных людей. Но огромное это светило, К сожалению, было еврей. В науке он привык бороться. И за скачком - всегда скачок! Он одному первопроходцу Поставил новый мозжечок. Всех, кому уже жить не светило, Превращал он в нормальных людей. Но огромное это светило, К сожалению, было еврей.
От скучных шабашей смертельно уставши...
От скучных шабашей Смертельно уставши, Две ведьмы идут и беседу ведут: "Ну что ты, брат-ведьма, Пойтить посмотреть бы, Как в городе наши живут! Как все изменилось! Уже развалилось Подножие Лысой горы. И молодцы вроде Давно не заходят - Остались одни упыри..." Спросил у них леший: "Вы камо грядеши?" "Намылились в город - у нас ведь тоска!. "Ах, глупые бабы! Да взяли хотя бы С собою меня, старика". Ругая друг дружку, Взошли на опушку. Навстречу попался им враг-вурдалак. Он скверно ругался, Но к ним увязался, Кричал, будто знает, что как. Те к лешему: как он? "Возьмем вурдалака! Но кровь не сосать и прилично вести!" Тот малость покрякал, Клыки свои спрятал - Красавчиком стал,- хоть крести. Освоились быстро,- Под видом туристов Поели-попили в кафе "Гранд-отель". Но леший поганил Своими ногами - И их попросили оттель. Пока леший брился, Упырь испарился,- И леший доверчивость проклял свою. А ведьмы пошлялись - И тоже смотались, Освоившись в этом раю. И наверняка ведь Прельстили бега ведьм: Там много орут, и азарт на бегах,- И там проиграли Ни много ни мало - Три тысячи в новых деньгах. Намокший, поблекший, Насупился леший, Но вспомнил, что здесь его друг, домовой,- Он начал стучаться: "Где друг, домочадцы?!" Ему отвечают: "Запой". Пока ведьмы выли И все просадили, Пока леший пил-надирался в кафе,- Найдя себе вдовушку, Выпив ей кровушку, Спал вурдалак на софе.
Песня о вещей Кассандре
Долго Троя в положении осадном Оставалась неприступною твердыней, Но троянцы не поверили Кассандре,- Троя, может быть, стояла б и поныне. Без умолку безумная девица Кричала: "Ясно вижу Трою павшей в прах!" Но ясновидцев - впрочем, как и очевидцев - Во все века сжигали люди на кострах. И в ночь, когда из чрева лошади на Трою Спустилась смерть, как и положено, крылата, Над избиваемой безумною толпою Кто-то крикнул: "Это ведьма виновата!" Без умолку безумная девица Кричала: "Ясно вижу Трою павшей в прах!" Но ясновидцев - впрочем, как и очевидцев - Во все века сжигали люди на кострах. И в эту ночь, и в эту кровь, и в эту смуту Когда сбылись все предсказания на славу, Толпа нашла бы подходящую минуту, Чтоб учинить свою привычную расправу. Без умолку безумная девица Кричала: "Ясно вижу Трою павшей в прах!" Но ясновидцев - впрочем, как и очевидцев - Во все века сжигали люди на кострах. А вот конец - хоть не трагичный, но досадный: Какой-то грек нашел Кассандрину обитель,- И начал пользоваться ей не как Кассандрой, А как простой и ненасытный победитель. Без устали безумная девица Кричала: "Ясно вижу Трою павшей в прах!" Но ясновидцев - впрочем, как и очевидцев - Во все века сжигали люди на кострах.
Песня о вещем Олеге
Как ныне сбирается вещий Олег Щита прибивать на ворота, Как вдруг подбегает к нему человек - И ну шепелявить чего-то. "Эй, князь,- говорит ни с того ни с сего,- Ведь примешь ты смерть от коня своего!" Но только собрался идти он на вы - Отмщать неразумным хазарам, Как вдруг прибежали седые волхвы, К тому же разя перегаром,- И говорят ни с того ни с сего, Что примет он смерть от коня своего. "Да кто ж вы такие, откуда взялись?!- Дружина взялась за нагайки,- Напился, старик, - так иди похмелись, И неча рассказывать байки И говорить ни с того ни с сего, Что примет он смерть от коня своего!" Ну, в общем, они не сносили голов,- Шутить не могите с князьями!- И долго дружина топтала волхвов Своими гнедыми конями: Ишь, говорят ни с того ни с сего, Что примет он смерть от коня своего! А вещий Олег свою линию гнул, Да так, что никто и не пикнул,- Он только однажды волхвов вспомянул, И то - саркастически хмыкнул: Ну надо ж - болтать ни с того ни с сего, Что примет он смерть от коня своего! "А вот он, мой конь - на века опочил,- Один только череп остался!.." Олег преспокойно стопу возложил - И тут же на месте скончался: Злая гадюка кусила его - И принял он смерть от коня своего. ...Каждый волхвов покарать норовит,- А нет бы - послушаться, правда? Олег бы послушал - еще один щит Прибил бы к вратам Цареграда. Волхвы-то сказали с того и с сего, Что примет он смерть от коня своего!
Песня про плотника Иосифа
Возвращаюся с работы, Рашпиль ставлю у стены,- Вдруг в окно порхает кто-то Из постели от жены! Я, конечно, вопрошаю: "Кто такой?" А она мне отвечает: "Дух святой!" Ох, я встречу того Духа - Ох, отмечу его в ухо! Дух он тоже Духу рознь: Коль святой - так Машку брось! Хоть ты - кровь голубая, Хоть ты - белая кость,- Вот родится Он, и знаю - Не пожалует Христос! Машка - вредная натура - Так и лезет на скандал,- Разобиделася, дура: Вроде, значит, помешал! Я сперва-сначала с лаской: То да се... А она - к стене с опаской: "Нет, и все!" Я тогда цежу сквозь зубы, Но уже, конечно, грубо: "Хоть он возрастом и древний, Хоть годов ему тыщ шесть,- У него в любой деревне Две-три бабы точно есть!" Я - к Марии с предложеньем,- Я на выдумки мастак! - Мол, в другое воскресенье Ты, Мария, сделай так: Я потопаю под утро - Мол, пошел,- А ты прими его как будто, Хорошо? Ты накрой его периной - И запой,- тут я с дубиной! Он - крылом, а я - колом, Он - псалмом, а я - кайлом! Тут, конечно, он сдается - Честь Марии спасена,- Потому что мне сдается, Этот Ангел - Сатана! ...Вот влетаю с криком, с древом, Весь в надежде на испуг... Машка плачет. "Машка, где он?" "Улетел, желанный Дух!" "Как же это, я не знаю, Как успел?" "Да вот так вот,- отвечает,- Улетел! Он псалом мне прочитал И крылом пощекотал..." "Так шутить с живым-то мужем! Ах ты скверная жена!.." Я взмахнул своим оружьем... Смейся, смейся, Сатана!
Песня Саньки
У моря, у порта Живет одна девчонка,- Там моряков до черта Из дальних разных стран, Загадочных стран. И все они едва ли Девчонку эту знали,- Одни не замечали: Мол, не было печали,- Ну а другим, кто пьян, Скорее бы - стакан. Подруга, блондинка, Та, что живет у рынка: Как день - так вечеринка,- Веселье там и смех, Веселье и смех. А тихая девчонка, Хоть петь умела звонко, К подруге не ходила - Ей не до песен было,- Веселье и успех В почете не у всех. Манеры, поклоны, Мегеры и матроны, Красавчики пижоны - До них ей далеко, До них далеко. Ей не до поцелуев - Ведь надо бить буржуев! И надо бить, заметьте, На всем на белом свете - И будет всем легко, И будет всем легко!
Песня-сказка про джинна
У вина достоинства, говорят, целебные,- Я решил попробовать - бутылку взял, открыл... Вдруг оттуда вылезло что-то непотребное: Может быть, зеленый змий, а может - крокодил! Если я чего решил - я выпью обязательно,- Но к этим шуткам отношусь очень отрицательно! А оно - зеленое, пахучее, противное - Прыгало по комнате, ходило ходуном,- А потом послышалось пенье заунывное - И виденье оказалось грубым мужиком! Если я чего решил - я выпью обязательно,- Но к этим шуткам отношусь очень отрицательно! И если б было у меня времени хотя бы час - Я бы дворников позвал бы с метлами, а тут Вспомнил детский детектив - "Старика Хоттабыча" - И спросил: "Товарищ ибн, как тебя зовут?" Если я чего решил - я выпью обязательно,- Но к этим шуткам отношусь очень отрицательно! "Так что хитрость,- говорю,- брось свою иудину - Прямо, значит, отвечай: кто тебя послал, Кто загнал тебя сюда, в винную посудину, От кого скрывался ты и чего скрывал?" Тот мужик поклоны бьет, отвечает вежливо: "Я не вор, я не шпион, я вообще-то - дух,- За свободу за мою - захотите ежели вы - Изобью за вас любого, можно даже двух!" Тут я понял: это - джинн,- он ведь может многое - Он же может мне сказать: "Враз озолочу!"... "Ваше предложение,- говорю,- убогое. Морды будем после бить - я вина хочу! Ну а после - чудеса по такому случаю: Я до небес дворец хочу - ты на то и бес!.." А он мне: "Мы таким делам вовсе не обучены,- Кроме мордобитиев - никаких чудес!" "Врешь!" - кричу. "Шалишь!" - кричу. Но и дух - в амбицию,- Стукнул раз - специалист! - видно по нему. Я, конечно, побежал - позвонил в милицию. "Убивают,- говорю,- прямо на дому!" Вот они подъехали - показали аспиду! Супротив милиции он ничего не смог: Вывели болезного, руки ему - за спину И с размаху кинули в черный воронок. ...Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается,- Чем в бутылке, лучше уж в Бутырке посидеть! Ну а может, он теперь боксом занимается,- Если будет выступать - я пойду смотреть!
Письмо перед боем
Полчаса до атаки. Скоро снова под танки, Снова слышать разрывов концерт. А бойцу молодому Передали из дома Небольшой голубой треугольный конверт. И как будто не здесь ты, Если почерк невесты, Или пишут отец или мать... Но случилось другое, Видно, зря перед боем Поспешили солдату письмо передать. Там стояло сначала: "Извини, что молчала. Ждать устала...". И все, весь листок. Только снизу приписка: "Уезжаю не близко, Ты ж спокойно воюй и прости, если что!" Вместе с первым разрывом Парень крикнул тоскливо: "Почтальон, что ты мне притащил? За минуту до смерти В треугольном конверте Пулевое ранение я получил!" Он шагнул из траншеи С автоматом на шее, От осколков беречься не стал. И в бою под Сурою Он обнялся с землею, Только ветер обрывки письма разметал.
Подымайте руки, в урны суйте...
Подымайте руки, в урны суйте Бюллетени, даже не читав,- Помереть от скуки! Голосуйте, Только, чур, меня не приплюсуйте: Я не разделяю ваш устав!
Профессионалы
Профессионалам - зарплата навалом,- Плевать, что на лед они зубы плюют. Им платят деньжищи - огромные тыщи,- И даже за проигрыш, и за ничью. Игрок хитер - пусть берет на корпус, Бьет в зуб ногой и - ни в зуб ногой,- А сам в итоге калечит ноги - И вместо клюшки идет с клюкой. Профессионалам, отчаянным малым, Игра - лотерея,- кому повезет. Играют с партнером - как бык с матадором,- Хоть, кажется, принято наоборот. Как будто мертвый, лежит партнер твой,- И ладно, черт с ним - пускай лежит. Не оплошай, бык, бог хочет шайбы, Бог на трибуне - он не простит! Профессионалам судья криминалом Ни бокс не считает, ни злой мордобой,- И с ними лет двадцать кто мог потягаться - Как школьнику драться с отборной шпаной? Но вот недавно их козырь главный - Уже не козырь, а так- пустяк,- И их оружьем теперь не хуже Их бьют, к тому же - на скоростях. Профессионалы в своем Монреале Пускай разбивают друг другу носы,- Но их представитель (хотите - спросите!) Недавно заклеен был в две полосы. Сперва распластан, а после - пластырь... А ихний пастор - ну как назло! - Он перед боем знал, что слабо им,- Молились строем - не помогло. Профессионалам по разным каналам - То много, то мало - на банковский счет,- А наши ребята за ту же зарплату Уже пятикратно уходят вперед! Пусть в высшей лиге плетут интриги И пусть канадским зовут хоккей - За нами слово,- до встречи снова! А футболисты - до лучших дней...
Сказка о несчастных лесных жителях
На краю края земли, где небо ясное Как бы вроде даже сходит за кордон, На горе стояло здание ужасное, Издаля напоминавшее ООН. Все сверкает, как зарница,- Красота! Но только вот - В этом здании царица В заточении живет. И Кащей Бессмертный грубое животное Это здание поставил охранять, Но по-своему несчастное и кроткое, Может, было то животное, как знать! От большой тоски по маме Вечно чудище в слезах - Ведь оно с семью главами, О пятнадцати глазах. Сам Кащей (он мог бы раньше врукопашную!) От любви к царице высох и увял, Стал по-своему несчастным старикашкою, Ну, а зверь его к царице не пускал. - Ты пусти меня, чего там, Я ж от страсти трепещу! - Хоть снимай меня с работы, Ни за что не пропущу! Добрый молодец Иван решил попасть туда, - Мол, видали мы Кащеев, так-растак! Он все время, где чего - так сразу шасть туда! Он по-своему несчастный был дурак. То ли выпь захохотала, То ли филин заикал,- На душе тоскливо стало У Ивана-дурака. И началися его подвиги напрасные, С Баб-Ягами никчемушная борьба - Тоже ведь она по-своему несчастная Эта самая лесная голытьба. Сколько ведьмочек пришибнул! Двух молоденьких, в соку... Как увидел утром - всхлипнул, Жалко стало дураку. Но, однако же, приблизился, дремотное Состоянье свое превозмог Иван. В уголке лежало бедное животное, Все главы свои склонившее в фонтан. Тут Иван к нему сигает, Рубит головы, спеша, И к Кащею подступает, Кладенцом своим маша. И грозит он старику двухтыщелетнему - -Я те бороду, мол, мигом обстригу! - Так умри ты, сгинь, Кащей! - А тот в ответ ему: -Я бы рад, но я бессмертный, - не могу! Но Иван себя не помнит: - Ах ты, гнусный фабрикант! Вон настроил сколько комнат, Девку спрятал, интригант! Я докончу дело, взявши обязательство!.. - И от этих-то неслыханных речей Умер сам Кащей без всякого вмешательства,- Он неграмотный, отсталый был, Кащей. А Иван, от гнева красный, Пнул Кащея, плюнул в пол И к по-своему несчастной Бедной узнице взошел.
Случай на шахте
Сидели пили вразнобой "Мадеру", "старку", "зверобой", И вдруг нас всех зовут в забой, до одного: У нас - стахановец, гагановец, Загладовец,- и надо ведь, Чтоб завалило именно его. Он - в прошлом младший офицер, Его нам ставили в пример, Он был, как юный пионер - всегда готов,- И вот он прямо с корабля Пришел стране давать угля,- А вот сегодня - наломал, как видно, дров. Спустились в штрек, и бывший зек - Большого риска человек - Сказал: "Беда для нас для всех, для всех одна: Вот раскопаем - он опять Начнет три нормы выполнять, Начнет стране угля давать - и нам хана. Так что, вы, братцы,- не стараться, А поработаем с прохладцей - Один за всех и все за одного". ...Служил он в Таллине при Сталине - Теперь лежит заваленный,- Нам жаль по-человечески его...
Спасите наши души
Уходим под воду В нейтральной воде. Мы можем по году Плевать на погоду, А если накроют - Локаторы взвоют О нашей беде: Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души, Спешите к нам! Услышьте нас на суше - Наш SOS все глуше, глуше, И ужас режет души напополам! И рвутся аорты, Но наверх - не сметь! Там слева по борту, Там справа по борту, Там прямо по ходу Мешает проходу Рогатая смерть! Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души, Спешите к нам! Услышьте нас на суше - Наш SOS все глуше, глуше, И ужас режет души напополам! Но здесь мы на воле - Ведь это наш мир! Свихнулись мы, что ли - Всплывать в минном поле?! - А ну, без истерик! Мы врежемся в берег!- Сказал командир. Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души, Спешите к нам! Услышьте нас на суше - Наш SOS все глуше, глуше, И ужас режет души напополам! Всплывем на рассвете - Приказ есть приказ. Погибнуть в отсвете - Уж лучше при свете! Наш путь не отмечен. Нам нечем... Нам нечем!.. Но помните нас! Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души, Спешите к нам! Услышьте нас на суше - Наш SOS все глуше, глуше, И ужас режет души напополам! Вот вышли наверх мы, Но выхода нет! Ход полный на верфи, Натянуты нервы. Конец всем печалям, Концам и началам - Мы рвемся к причалам Заместо торпед! Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души, Спешите к нам! Услышьте нас на суше - Наш SOS все глуше, глуше, И ужас режет души напополам!
У нас вчера с позавчера...
У нас вчера с позавчера шла спокойная игра - Козырей в колоде каждому хватало, И сходились мы на том, что, оставшись при своем, Расходились, а потом - давай сначала! Но вот явились к нам они - сказали: "Здрасьте!". Мы их не ждали, а они уже пришли... А в колоде как-никак - четыре масти,- Они давай хватать тузы и короли! И пошла у нас с утра неудачная игра,- Не мешайте и не хлопайте дверями! И шерстят они нас в пух - им успех, а нам испуг,- Но тузы - они ведь бьются козырями! Но вот явились к нам они - сказали: "Здрасьте!". Мы их не ждали, а они уже пришли... А в колоде козырей - четыре масти,- Они давай хватать тузы и короли! Шла неравная игра - одолели шулера,- Карта прет им, ну а нам - пойду покличу! Зубы щелкают у них - видно, каждый хочет вмиг Кончить дело - и начать делить добычу. Но вот явились к нам они - сказали: "Здрасьте!". Мы их не ждали, а они уже пришли... А в колоде козырей - четыре масти,- Они давай хватать тузы и короли! Только зря они шустры - не сейчас конец игры! Жаль, что вечер на дворе такой безлунный!.. Мы плетемся наугад, нам фортуна кажет зад,- Но ничего - мы рассчитаемся с фортуной! Но вот явились к нам они - сказали: "Здрасьте!". Мы их не ждали, а они уже пришли... А в колоде козырей - четыре масти,- И нам достанутся тузы и короли!
У нее все свое - и белье, и жилье...
У нее все свое - и белье, и жилье. Ну, а я ангажирую угол у тети. Для нее - все свободное время мое. На нее я гляжу из окна, что напротив. У нее каждый вечер не гаснет окно. И вчера мне лифтер рассказал за полбанки: У нее два знакомых артиста кино И один популярный артист из Таганки. И пока у меня в ихнем ЖЭКе рука, Про нее я узнал очень много нюансов: У нее старший брат - футболист "Спартака", А отец - референт в министерстве финансов. Я скажу, что всегда на футболы хожу, На "Спартак", и слова восхищенья о брате. Я скажу, что с министром финансов дружу И что сам, как любитель, играю во МХАТе. У нее, у нее на окошке герань, У нее, у нее занавески в разводах. А у меня, у меня на окне ни хрена, Только пыль, только старая пыль на комодах. Ничего! Я куплю лотерейный билет, И тогда мне останется ждать так недолго. И хотя справедливости в мире все нет, По нему обязательно выиграю "Волгу".