М.С. Першин, старший преподаватель кафедры биомедицинской этики Российского Государственного Медицинского Университета.
18-19 октября у России появился реальный шанс выбраться из демографической ямы. Этот шанс дала стране Церковь, выступив с целым пакетом законодательных и общественных инициатив. Каковы эти инициативы? Что заложено в их основу? Будет ли использован этот шанс? Попробуем разобраться…
Церковно-общественный форум.
18-19 октября 2004 г. в зале соборных заседаний храма Христа Спасителя состоялся церковно-общественный форум “Духовно-нравственные основы демографического развития России”. Форум прошел под председательством Предстоятеля Русской Православной Церкви Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия. Приветственное слово участникам направил Президент России. В пленарном заседании и секциях приняло участие священноначалие Русской Православной Церкви, министры, ученые и политики.
Впервые на столь высоком уровне Церковь предложила государству по существу многоуровневую концепцию демографического развития страны. Анализ причин вымирания нации был дан в выступлениях Патриарха и управляющего делами Московской Патриархии митрополита Калужского и Боровского Климента. Богословские аспекты этого явления осветил в своем докладе ректор Московской Духовной Академии и Семинарии архиепископ Верейский Евгений. С программой конкретных правовых и церковно-общественных решений демографической проблемы выступили председатель Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви Архиепископ Костромской и Галичский Александр и председатель Отдела по взаимодействию с вооруженными силами протоиерей Димитрий Смирнов.
Надо отметить, что десять лет назад именно протоиерей Димитрий Смирнов начал долгую кропотливую работу по спасению вымирающей державы. Тогда был учрежден медико-просветительский центр «Жизнь», а также ряд профильных программ по борьбе с абортами и благотворительной помощи будущим матерям. Как отметил в своем слове о. Димитрий, прошедший форум явился одним из итогов этой десятилетней работы.
Цифры катастрофы.
За прошедшее столетие наше Отечество проделало скорбный путь: из страны с ежегодным приростом населения около миллиона человек в начале XX века Россия, к началу XXI века, превратилась в вымирающий регион планеты с ежегодной убылью населения до одного миллиона человек коренного населения. Причем демографический кризис нарастает. Приведем лишь несколько цифр. В 1993 г. в издательстве «Наука» вышла книга «Население Советского Союза. 1922-1991». В главе «Взгляд в будущее» были даны три варианта прогноза на 2000 г. — «оптимистический», «пессимистический» и «демографическая катастрофа». К сожалению, демографическое развитие страны пошло по последнему сценарию. Более того, разразившаяся «демографическая катастрофа» превзошла даже самые пессимистические ожидания авторов из Академии наук. Так, даже в самом худшем случае исследователи прогнозировали снижение продолжительности жизни мужчин-горожан в 1995 г. до 63,1 года (с 65,4 года в 1988 г.). Но уже в 1994 г. этот показатель упал до 57,9 года, то есть, на 4,2 года жизни ниже того, что считалось катастрофой.
Депопуляция — устойчивое превышение числа умерших над числом родившихся — затронула практически всю территорию Российской Федерации и почти все этнические группы. Одна из причин депопуляции – низкая рождаемость. Демографы предполагали, что рождаемость (на 1 тыс. населения) в городе упадет с 15,4 в 1988 г. до 10,8 в 1995 г. А она упала до 8,6! В 2000 году родилось 1267 тыс. человек, что на 722 тысячи, или в 1,6 раза меньше, чем в 1990 г. Современные параметры рождаемости в два раза меньше, чем требуется для простого замещения поколений: в среднем на одну женщину приходится 1,2 рождения при 2,15 необходимых для воспроизводства населения. В ряде регионов центральной части России суммарный коэффициент рождаемости составляет около одного рождения на женщину.
Есть данные о том, что положение с рождаемостью в РФ несколько улучшилось в последние годы: в 2003 г. в целом по Российской Федерации на 1 тысячу родились 10,4 ребенка и умерли 16,5 человека. Но даже с учетом этого повышения рождаемости по расчетам Всемирного банка к 2050 г. население России сократиться в 1,5 раза. По данным банка если до 2050 г. тенденция не изменится, население в мире в 1,5 раза вырастет: с 6 — до 9 млрд человек, а в России — в 1,5 раза сократится.
По сравнению с 1990 годом почти на треть снизилось колическтво регистрируемых браков. В 2000 году каждый четвертый ребенок рождался вне брака!
Общество стремительно стареет. На 1 января 2000 г. лиц пенсионного возраста было больше чем детей на 1,1 млн. человек.
Ситуация крайне тревожная. Процесс вымирания может принять необратимый характер. К концу XXI века великий народ с удивительной историей и культурой может попросту исчезнуть с лица земли.
Причины:
В чем причина этих печальных явлений? Несомненно, как отмечал в своем обращении Президент России, в социальных и экономических потрясениях последних десятилетий. Но не только в этом. Для сравнения: в тяжелые 1944-1945 годы Великой Отечественной войны рождаемость в стране была выше, нежели в настоящее время. Значит, проблема рождаемости — это не только проблема зарплат и условий проживания. Прежде всего, это проблема идеалов. Ради чего люди готовы отдать свою жизнь? Ради чего они готовы дать жизнь новым поколениям? Дети, семья, родина — это традиционные ценности русской культуры. Почему же сегодня в сознании многих россиян они отошли на второй план? — Как отмечал в своем выступлении Архиепископ Александр: “потому, что люди утратили духовные основы жизни, все нравственные предписания потеряли для них смысл. Значит, именно здесь, в сфере нравственного сознания и духовной жизни и надо искать ответы на вопрос о том, что делать для того, чтобы помочь России выбраться из демографической ямы”.
Осмыслению этой ситуации посвящены работы многих современных мыслителей и ученых. Далеко не со всеми выводами исследователей можно согласиться. Так, для многих социологов одним из самых простых решений проблемы депопуляции представляется создание привлекательных условий для иммиграции. Действительно, как отмечал в своем выступлении на форуме министр Михаил Зурабов, лишь благодаря переселению в Российскую Федерацию сотен тысяч соотечественников из стран СНГ и Балтии, а также иммигрантов из стран ближнего и дальнего Зарубежья, естественная убыль за 1989-2002 годы была на три четверти замещена миграционным притоком населения из-за рубежа.
Решение простое, но процесс вымирания коренного населения России от этого не приостанавливается. С нашей точки зрения, не менее важно осуществить целый комплекс законодательных, общественных и церковных инициатив, которые позволят преодолеть демографический кризис за счет внутренних ресурсов: повышения рождаемости, увеличения срока жизни, уменьшения оттока населения в связи с эмиграцией в страны Западной Европы и Северной Америки. Каковы эти инициативы? Они подразделяются на два направления: в сфере государственного законодательства, в сфере детских, молодежных и семейных программ. Рассмотрим их по порядку.
В сфере законодательной инициативы.
Необходимо внести ряд поправок и изменений в действующее законодательство РФ, направленных на поддержку института материнства и детства, а также на защиту детей, находящихся на стадии внутриутробного развития.
Прежде чем мы обозначим эти инициативы, следует рассмотреть, как в России формировались правовые нормы в сфере демографии. Из предыстории современного российского права станет понятно, что же в нем нуждается в коррективах.
Правовая коллизия: конфликт мировоззрений.
Главная проблема российского законодательства по отношению к статусу человеческой жизни заключается в том, что в нем имеет место правовая коллизия — в нем действуют две взаимоисключающие нормативные базы.
Первая из них была сформирована традиционной европейской культурой и имела место в Российской Империи до 1917-го года. В ее основу были заложены христианские ценности, в частности, декларировалась высшая ценность человеческой жизни, включая право человека на жизнь с момента зачатия. Поэтому, в частности, со времени первого русского уголовного кодекса 1832 года до 1917 года изгнание плода в российском законодательстве квалифицировалось как вид смертоубийства. Данный статус находился в четком согласии с ветхозаветной заповедью “не убий”, которую христианство распространяет и на находящийся во чреве матери зародыш.
Вторая нормативная база вступила в силу после переворота 1917-го года, когда господствующей идеологией в СССР стал воинствующий материализм. Согласно этому мировоззрению сознание человека полностью определяется социальными отношениями, а вся реальность мироздания исчерпывается миром материи. С этой точки зрения, общественно значимая жизнь человека начинается его вхождением в социум в момент рождения и обрывается смертью. Никакого высшего духовного начала и духовного мира не существует. Но если это так, если человек — не более чем продукт эволюции, значит, нет никаких абсолютных нравственных норм, в том числе, и заповеди “не убий”.
Крематории глазами автора «Мухи-Цокотухи»
Не следует забывать и о том, что перед большевиками стояла вполне определенная политическая задача. Террор, голод, тоталитарная система — все это позволяло партии удерживать власть, но для воплощения утопии ей нужны были массы, готовые слепо подчиняться, предавать, выносить и исполнять приговоры. Мешало этому одно — нравственные устои. И вот именно для того, чтобы их сломать, последовательно подвергались глумлению те ситуации, в которых проявляют себя глубинные архетипы, высшие нравственные ценности человека. Это институт семьи, это зачатие и рождение детей, это образ смерти. Растоптать эти архетипы было необходимо для манипулирования людьми.
Поэтому совершенно неслучайно в голодной стране одним из первых шагов культурной революции было создание сети крематориев. Вместо отпевания умершего посылали в огонь. Вот как вспоминает об этом очевидец эпохи. Процитирую запись в дневнике Корнея Чуковского, сделанную в канун Рождества 1921 года: “3 января. Вчера черт меня дернул к Белицким. Там […] был Борис Каплун […]. Он бренчал на пьянино, скучал и жаждал развлечений. «Не поехать ли в крематорий?» — сказал он, как прежде говорили: «не поехать ли к “Кюба” или в “Виллу Родэ”? — А покойники есть? — спросил кто-то.— Сейчас узнаю.— Созвонились с крематорием и оказалось, что, на наше счастье, есть девять покойников. «Едем!» — крикнул Каплун. […] Через 20 минут мы были в бывших банях, преобразованных по мановению Каплуна в крематорий. […] Каплун ехал туда, как в театр, и с аппетитом стал водить нас по этим исковерканным залам. К досаде пикникующего комиссара, печь оказалась не в порядке: соскочила какая-то гайка. […] Мы стоим у печи и […] смеемся, никакого пиетета. Торжественности ни малейшей. Все голо и откровенно. Ни религия, ни поэзия, ни даже простая учтивость не скрашивает места сожжения. Революция отняла прежние обряды и декорумы и не дала своих. Все в шапках, курят, говорят о трупах, как о псах. […] Какое кому дело, как зовут ту ненужную падаль, которую сунут сейчас в печь. Сгорела бы поскорее — вот и все. Но падаль, как назло, не горела. Печь была советская, инженеры были советские, покойники были советские — все в разладе, кое-как, еле-еле. Печь была холодная, комиссар торопился уехать. […] Но для развлечения гроб приволокли раньше времени. В гробу лежал коричневый, как индус, хорошенький юноша-красноармеец, с обнаженными зубами, как будто смеющийся, с распоротым животом, по фамилии Грачев. […] Наконец, молодой строитель печи крикнул — накладывай! — похоронщики в белых балахонах схватились за огромные железные щипцы, висящие с потолка на цепи, и, неуклюже ворочая ими и чуть не съездив по физиономиям всех присутствующих, возложили на них вихлящийся гроб и сунули в печь, разобрав предварительно кирпичи у заслонки. Смеющийся Грачев очутился в огне. Сквозь отверстие было видно, как горит его гроб — медленно (печь совсем холодная), как весело и гостеприимно встретило его пламя. Пустили газу — и дело пошло еще веселее. Комиссар был вполне доволен: особенно понравилось всем, что из гроба вдруг высунулась рука мертвеца и поднялась вверх — «рука! рука! смотрите, рука!», — потом сжигаемый весь почернел, из индуса сделался негром, и из его глаз поднялись хорошенькие голубые огоньки. «Горит мозг!» — сказал архитектор. Рабочие толпились вокруг. Мы по очереди заглядывали в щелочку и с аппетитом говорили друг другу: «раскололся череп», «загорелись легкие», — вежливо уступая дамам первое место. Гуляя по окрестным комнатам, я […] незадолго до того нашел в углу… свалку человеческих костей. Такими костями набито несколько запасных гробов, но гробов недостаточно, и кости валяются вокруг… […] кругом говорили о том, что урн еще нету, а есть ящики, сделанные из листового железа («из старых вывесок»), — и что жаль закапывать эти урны. «Все равно весь прах не помещается». «Летом мы устроим удобрение!» — потирал инженер руки.”[1] Заметьте, это происходит в стране светлого будущего...
Ясперс о «свободной любви»
Аналогичные решение были приняты в сфере брачного законодательства. Крайняя либерализация семейного права, пропаганда свободной любви в 1920-е годы повлекли за собой резкий рост разводов в Советской России: женились и расходились по нескольку раз в год. Это привело к масштабному распространение сифилиса и иных вензаболеваний, стало одной из причин детской беспризорности.
Вульгаризация духа и плоти — логичное следствие дехристианизации культуры. Но у безграничной сексуально-абортной "свободы" есть и свое социальное выражение. С такого рода обществом происходит что-то неладное... По мнению виднейшего политолога XX века Карла Ясперса, именно атмосфера сексуальной вседозволенности в Германии 1910-20-х годов породила фашизм... Ясперс писал о неразрывной связи идеологии взаимоотречения ("менять партнеров как белье") с нацизмом как идеологией предательств, но уже в государственном масштабе.
Легализация абортов.
Именно девальвация нравственных ценностей в Советской России послужила мировоззренческим базисом для самых масштабных репрессий в истории человечества. Законодательное обоснование этому насилию было дано даже в советском праве. И одной из первых жертв атеистического права стали жизни неродившихся детей.
18 ноября 1920 года в России вступило в силу Постановление Наркомздрава и Наркомюста, полностью легализовавшее искусственный аборт. Согласно этому постановлению “допускается бесплатное производство операции по искусственному прерыванию беременности в обстановке советских больниц, где обеспечивается ей максимальная безвредность”. Россия стала первой страной мира (не считая Франции периода революции 1791-1810 гг.), где женщины и врачи были полностью освобождены от уголовной ответственности за уничтожение человеческой жизни. Надо отметить, что в 1936 году аборты в стране были запрещены, но в 1955 г. вновь легализованы. И эта легализация сохраняется до сих пор. И поныне 36 статья Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан 1993 г. постулирует право женщины “самостоятельно решать вопрос о материнстве”. Статья четко регламентирует процедуру производства аборта: по желанию женщины он производится до 12 недель беременности, по желанию женщины и социальным показаниям — до 22 недель, по желанию женщины и медицинским показаниям — независимо от срока беременности.
Законодательные нормы противоречат праву на аборт.
Будучи наследием атеистической идеологии, эта правовая норма отрицает за ребенком в стадии внутриутробного развития достоинство человеческой жизни. Однако в российском праве есть нормы, которые противоречат 36 статье. В частности, в РФ законодательно закреплена и действует система выплаты компенсаций жертвам испытаний ядерного оружия в районе Семипалатинского полигона. В число тех, кто может рассчитывать на возмещение ущерба здоровью, включены дети, находившиеся в то время на стадии внутриутробного развития. Здесь важно то, что, согласно этому закону о компенсациях, еще неродившийся ребенок является субъектом гражданских прав, в которые входит и право на жизнь.
В точно такое же противоречие с 36 статьей вступает правовая норма об уголовной ответственности за неоказание необходимой медицинской помощи в том случае, если аборт производится на поздних сроках беременности методом живорождения, и еще живой и уже вполне жизнеспособный младенец обрекается врачами на смерть. С другой стороны, если имеют место преждевременные роды, и на свет появляется недоношенный ребенок того же возраста, врачи обязаны сделать все возможное, чтобы спасти его жизнь. Получается, что одни и те же действия в отношении одной и той же человеческой жизни в одном случае являются частью производства разрешенного аборта, а в другом случае — тяжелым должностным преступлением.
Более того, внутренне противоречива сама формулировка 36 статьи, согласно которой ценность человеческой жизни обусловлена количеством прожитых недель. До 12-й недели она никак не защищена. С 12-й по 22-ю может быть уничтожена с согласия женщины только лишь по социальным показаниям. А с 22-й недели аборту подвергаются с их согласия только те женщины, чья беременность может иметь негативные последствия с точки зрения медицинских показаний. Возникает вполне естественный вопрос: так с какой же минуты внутриутробного развития младенца перед нами бесценная человеческая жизнь? Почему выбраны именно 12 и 22 недели, и какие правовые аргументы можно привести в пользу 12 и 22 недели? Почему та, пускай частичная защита человеческой жизни, которая имеет место после этих сроков, не распространяется и на жизнь младенца на более ранних сроках его развития?
Православие и наука: эмбрион — человек.
На наш взгляд, в описанной правовой коллизии мы видим конфликт двух мировоззрений — сохранившегося до наших дней христианского отношения к жизни и атеистического нигилизма. Надо отметить, что в пользу первой позиции говорят и данные научных исследований. Так, с точки зрения современной эмбриологии, с момента оплодотворения человеческий эмбрион — живое человеческое существо, отличное от своих родителей, которое принадлежит к роду Homo sapiens, обладает собственным уникальным генетическим кодом, динамично развивается, последовательно раскрывая потенции, заложенные в него природой, и которое мы вправе называть “человеком на эмбриональной стадии его развития”.
Позиция Церкви по отношению к данной проблеме также известна: каноническое право приравнивает грех аборта к убийству. О том, что человек с момента зачатия обладает бесценным даром жизни, Русская Православная Церковь свидетельствует и в принятых на Архиерейском Соборе 2000 г. “Основах социальной концепции” (XII.1.).
На чем зиждется эта позиция? Среди аргументов, приводимых теми, кто отстаивает равноценную значимость жизни и матери, и зачатого ребенка, можно выделить четыре уровня: 1) объективные научные данные о начале человеческой жизни; 2) философская очевидность трансцендентности человеческой личности, которую невозможно отождествить с каким-либо временным отрезком человеческой жизни, а тем более свести к биологическим, социальным или психологическим проявлениям. 3) однозначность клятвы Гиппократа и библейских заповедей о недопустимости посягательств на человеческую жизнь, включая заповедь «не убий», а также иные предписания, защищающие нерожденных детей; 4) то понимание человека и его призвания, реальность которого была явлена во Христе и проходит сквозь всю историю христианства.
В последнем случае речь идет о новозаветной антропологии, в которой призвание человека осмысливается в категориях богообщения и преображения всей жизни во Христе. Апостол Павел писал об этом так: “Мы же все взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа” (2 Кор 3:18). Здесь чудовищность умерщвления человека на любой стадии его жизни определяется не только запретами Библии, но и той мерой благодатной жизни, которая могла бы быть ему дарована в таинствах Церкви, но от которой его отлучает насильственная смерть.
Безусловно, одной из причин демографической катастрофы в России является законодательная поддержка индустрии абортов. Производство аборта не только лишает женщину счастья материнства, не только убивает нерожденную жизнь, не только налагает каинову печать на врача, но и вовлекает в кровавый круг преступления всех, кто находился рядом и не попытался помочь — супруга, родных и знакомых будущей матери. Свою долю ответственности несет и законодательная власть, до сих пор не оградившая зачатых детей от посягательств на их жизнь.
Правовые решения.
Если от языка этики перейти на язык правовых норм, то мы должны выйти с законодательными инициативами, по крайней мере, по шести позициям. С точки зрения участников форума, необходимо:
1) Отменить или изменить 36 статью Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан. Вышеописанная правовая коллизия служит достаточным основаниям для подобной законодательной инициативы. Более того, на наш взгляд, противоправна и абсурдна сама постановка вопроса о праве человека безнаказанно лишать жизни другого человека. А ведь никак иначе нельзя квалифицировать постулируемое 36 статьей право женщины “самостоятельно решать вопрос о материнстве”. Безусловно, следовало бы привести действующие правовые нормы в соответствие с нормами традиционной христианской нравственности. Но учитывая, что в настоящее время общество не готово к столь радикальным переменам, целесообразно было бы в качестве первого шага по гуманизации российского законодательства исключить из перечня фундаментальных гражданских прав россиян право на “искусственное прерывание беременности”, предоставив решение этого вопроса нравственному сознанию каждого отдельного человека. В этом случае не возникает необходимости вводить какие-либо особые правовые санкции за легальное производство аборта на вышеуказанных сроках беременности. Однако человек, решаясь на аборт, не будет уже апеллировать к нормам российского права. Это создаст дополнительные возможности для формирования негативной нравственной позиции гражданского общества и каждого человека в отдельности по отношению к “искусственному прерыванию беременности”.
2) Гарантировать врачу, медработнику или студенту медвуза право на свободу от дискриминации в случае отказа от проведения операции или процедуры, противоречащих его религиозным убеждениям. Врач должен иметь возможность безбоязненно ответить: “нет”, когда ему предложат стерилизовать пациента, абортировать ребенка и т. д. Это право, защищающее свободу совести, предоставляют медикам законодательства всех европейских стран. И здесь Россия вполне могла бы последовать примеру европейского сообщества.
3) Ввести законодательную норму, согласно которой "врач не может проявлять инициативу и настаивать на аборте, стерилизации, контрацепции по немедицинским показаниям". К сожалению, нередки случаи, когда инициаторами вышеуказанных процедур является именно медперсонал.
4) Запретить проведение испытаний на человеческих эмбрионах и плодах, создание эмбрионов для исследовательских целей, а также использование в исследовательских целях оплодотворенных яйцеклеток.
5) Вывести индустрию абортов по немедицинским показаниям из сферы бюджетного финансирования. Коль скоро аборты производится на средства налогоплательщиков, необходимо учитывать их отношение к данной процедуре. Категорическое нет абортам в России высказывают все традиционные религии, значительная часть общества выступает против убийства еще неродившихся граждан страны по нравственным основаниям.
6) Прекратить бюджетное финансирование программ по «планированию семьи». Государство не должно поддерживать сокращение рождаемости.
7) Разработать пакет предложений по социальной поддержке института материнства в России. Вот лишь некоторые первоочередные задачи в этой области. Необходимо:
— Восстановить в полном объеме социальных гарантий статус матери-героини.
— Увеличить социальную помощь многодетным семьям.
— Увеличить выплаты матерям в случае беременности и после рождения ребенка.
Та поддержка, которая оказывалась матерям, а также многодетным семьям в СССР, не только давала им реальную возможность достойно воспитать детей, но и являла общественную значимость самого института материнства.
Эти предложения могут быть внесены в соответствующие законодательные акты, либо стать частью закона о демографической политике в РФ.
В сфере детских, молодежных и семейных программ.
Как отмечал в своем выступлении Председатель Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви Архиепископ Костромской и Галичский Александр: «Русская Православная Церковь — мощнейшая культурообразующая традиция. Духовный потенциал Православия и поныне формирует духовный облик нашей страны. Идеалы святости и служения, нравственные ориентиры, явленные в жизни святых, — это достояние всей русской культуры. Именно здесь нам следует искать духовную основу для семьи и школы».
И здесь, по мнению Архиепископа Александра, необходимо:
1) Активно внедрять методики по духовно-нравственному воспитанию детей и молодежи, разработанные Отделом по делам молодежи Русской Православной Церкви. Огромное внимание следует уделять программам по организации досуга детей и молодежи. И здесь незаменимым будет опыт работы детской и молодежной организаций Русской Православной Церкви — Братства Православных Следопытов и Всероссийского православного молодежного движения.
2) Разработать в рамках курса “Основ православной культуры” общешкольную образовательную программу по основам этики и психологии семейной жизни. Курс с аналогичным названием, преподававшийся в школах СССР, не давал высших ориентиров, о которых знает традиционная культура. То, что имеет место сейчас, так называемое “сексуальное просвещение”, зачастую подпадает под действие 135 и 242 статей УК РФ об интеллектуальном растлении. К сожалению, пока не выработана общецерковная программа в этой области воспитания. Необходима разработка курса этики и психологии семейной жизни в свете духовно-нравственных ценностей православия. Определенные методические разработки были сделаны в Отделе по делам молодежи Русской Православной Церкви. Сейчас перед православным педагогическим сообществом стоит задача интегрировать эти и многие другие методики в целостный системный курс.
3) Учредить памятный знак Русской Православной Церкви в честь святых, чьим жизненным подвигом было рождение и воспитание детей. Есть ли такие святые в истории России? Несомненно, есть. С моей точки зрения, удивительный пример такого семейного служения Богу являет нам жизнь последней русской императрицы, многодетной матери, святой царственной страстотерпицы Александры. Она сумела так воспитать всех своих детей, что не только в годы царствования, но и во время заключения, страданий и насильственной смерти они были свидетелями и исповедниками Христовой веры. Учреждение памятного знака в честь святой царицы Александры, небесной покровительницы всех многодетных семей в России, также могло бы стать и символом покаяния перед убиенными царственными страстотерпцами.
4) Оказывать всемерную поддержку институту материнства и детства на приходском и епархиальном уровне. Для этого необходимо шире использовать опыт, накопленный просветительским центром “Жизнь”, а также рядом благотворительных организаций в сфере помощи будущим матерям, семьям и детям. Большую помощь в этом могут также оказывать православные семейные клубы и объединения.
5) Внести соответствующие изменения в систему среднего и высшего образования в РФ. Недопустима популяризация так называемого "либерального подхода" к семье, который выражается в добрачных и внебрачных половых связях, абортах, контрацепции. Большую угрозу для демографического развития страны могут представлять программы “планирования семьи”, которое заключается в отказе от рождения детей, широком использовании противозачаточных средств и поощрении абортов. Согласно определению прошедшего Архиерейского Собора, "это пагубная практика, ведущая не только к уменьшению численности населения страны, но и к его нравственной деградации". Подобные подходы и программы не должны пропагандироваться в школьных и студенческих курсах. Их место должны занять традиционные для культуры России представления о ценности и высоте семейной жизни, рождения и воспитания детей, добрачного целомудрия и чистоты.
6) Активно использовать возможности средств массовой информации. С одной стороны, разрушение института семьи, утрата нравственных устоев во многом связана с негативной ролью масс-медиа в жизни общества. Поэтому необходимо прилагать все усилия для того, чтобы поставить под определенный контроль общества и государства деятельность средств массовой информации в этой сфере. С другой стороны, необходимо и в светских, и в церковных СМИ свидетельствовать о счастье материнства, о том, что радость, даруемая матери в рождении детей сравнима, по слову Спасителя, с радостью Воскресения (Ин 16:21-22).
Заключение:
Реализация хотя бы части этих предложений могла бы стать реальным фактором возрождения России. Конечно, эти меры отчасти декларативны. Но такая декларация о намерениях не есть фикция. Она задает определенный нравственный импульс.
Кроме того, если говорить о законодательных инициативах, то закон есть закон. И эти правовые нормы все же в значительной степени свяжут руки тем ученым, которые в своих исследованиях мнят себя "по ту сторону добра и зла". Дадут возможность российским медикам, следуя совести, исполнять Клятву Гиппократа, запрещающую производство абортов. Воспрепятствует Российской ассоциации планирования семьи и далее заниматься "планированием" "желанных" детей за счет нерождения "нежеланных". И оградят нас от иных сверхчеловеков, имя же им легион...
Про одного из таких "цивилизованных убийц" Гилберт Честертон сочинил детектив "Тень акулы". Вот как он характеризует медика-преступника, убивавшего стариков: "он дошел до того состояния, когда на ангела смотрят глазами орнитолога. ... Любой прохожий для таких людей — только организм. Им не страшно прикоснуться к человеческому телу, и Вечность не смотрит на них из человеческих глаз".
И вот для того, чтобы "обыкновенный фашизм" не стал плачевной реальностью в России XXI века, Церковь и обратилась к государству с программой конкретных законодательных инициативам. Эти инициативы не являются достоянием собственно «православной части электората». Наше вымирание — боль всех. В вопросах демографии голос Церкви — это голос всего народа, всех слоев населения.
Если государство услышит этот голос, у России появится шанс. На форуме “Духовно-нравственные основы демографического развития России» Русская Православная Церковь этот шанс государству дала.
18-19 октября у России появился реальный шанс выбраться из демографической ямы. Этот шанс дала стране Церковь, выступив с целым пакетом законодательных и общественных инициатив. Каковы эти инициативы? Что заложено в их основу? Будет ли использован этот шанс? Попробуем разобраться…
Церковно-общественный форум.
18-19 октября 2004 г. в зале соборных заседаний храма Христа Спасителя состоялся церковно-общественный форум “Духовно-нравственные основы демографического развития России”. Форум прошел под председательством Предстоятеля Русской Православной Церкви Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия. Приветственное слово участникам направил Президент России. В пленарном заседании и секциях приняло участие священноначалие Русской Православной Церкви, министры, ученые и политики.
Впервые на столь высоком уровне Церковь предложила государству по существу многоуровневую концепцию демографического развития страны. Анализ причин вымирания нации был дан в выступлениях Патриарха и управляющего делами Московской Патриархии митрополита Калужского и Боровского Климента. Богословские аспекты этого явления осветил в своем докладе ректор Московской Духовной Академии и Семинарии архиепископ Верейский Евгений. С программой конкретных правовых и церковно-общественных решений демографической проблемы выступили председатель Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви Архиепископ Костромской и Галичский Александр и председатель Отдела по взаимодействию с вооруженными силами протоиерей Димитрий Смирнов.
Надо отметить, что десять лет назад именно протоиерей Димитрий Смирнов начал долгую кропотливую работу по спасению вымирающей державы. Тогда был учрежден медико-просветительский центр «Жизнь», а также ряд профильных программ по борьбе с абортами и благотворительной помощи будущим матерям. Как отметил в своем слове о. Димитрий, прошедший форум явился одним из итогов этой десятилетней работы.
Цифры катастрофы.
За прошедшее столетие наше Отечество проделало скорбный путь: из страны с ежегодным приростом населения около миллиона человек в начале XX века Россия, к началу XXI века, превратилась в вымирающий регион планеты с ежегодной убылью населения до одного миллиона человек коренного населения. Причем демографический кризис нарастает. Приведем лишь несколько цифр. В 1993 г. в издательстве «Наука» вышла книга «Население Советского Союза. 1922-1991». В главе «Взгляд в будущее» были даны три варианта прогноза на 2000 г. — «оптимистический», «пессимистический» и «демографическая катастрофа». К сожалению, демографическое развитие страны пошло по последнему сценарию. Более того, разразившаяся «демографическая катастрофа» превзошла даже самые пессимистические ожидания авторов из Академии наук. Так, даже в самом худшем случае исследователи прогнозировали снижение продолжительности жизни мужчин-горожан в 1995 г. до 63,1 года (с 65,4 года в 1988 г.). Но уже в 1994 г. этот показатель упал до 57,9 года, то есть, на 4,2 года жизни ниже того, что считалось катастрофой.
Депопуляция — устойчивое превышение числа умерших над числом родившихся — затронула практически всю территорию Российской Федерации и почти все этнические группы. Одна из причин депопуляции – низкая рождаемость. Демографы предполагали, что рождаемость (на 1 тыс. населения) в городе упадет с 15,4 в 1988 г. до 10,8 в 1995 г. А она упала до 8,6! В 2000 году родилось 1267 тыс. человек, что на 722 тысячи, или в 1,6 раза меньше, чем в 1990 г. Современные параметры рождаемости в два раза меньше, чем требуется для простого замещения поколений: в среднем на одну женщину приходится 1,2 рождения при 2,15 необходимых для воспроизводства населения. В ряде регионов центральной части России суммарный коэффициент рождаемости составляет около одного рождения на женщину.
Есть данные о том, что положение с рождаемостью в РФ несколько улучшилось в последние годы: в 2003 г. в целом по Российской Федерации на 1 тысячу родились 10,4 ребенка и умерли 16,5 человека. Но даже с учетом этого повышения рождаемости по расчетам Всемирного банка к 2050 г. население России сократиться в 1,5 раза. По данным банка если до 2050 г. тенденция не изменится, население в мире в 1,5 раза вырастет: с 6 — до 9 млрд человек, а в России — в 1,5 раза сократится.
По сравнению с 1990 годом почти на треть снизилось колическтво регистрируемых браков. В 2000 году каждый четвертый ребенок рождался вне брака!
Общество стремительно стареет. На 1 января 2000 г. лиц пенсионного возраста было больше чем детей на 1,1 млн. человек.
Ситуация крайне тревожная. Процесс вымирания может принять необратимый характер. К концу XXI века великий народ с удивительной историей и культурой может попросту исчезнуть с лица земли.
Причины:
В чем причина этих печальных явлений? Несомненно, как отмечал в своем обращении Президент России, в социальных и экономических потрясениях последних десятилетий. Но не только в этом. Для сравнения: в тяжелые 1944-1945 годы Великой Отечественной войны рождаемость в стране была выше, нежели в настоящее время. Значит, проблема рождаемости — это не только проблема зарплат и условий проживания. Прежде всего, это проблема идеалов. Ради чего люди готовы отдать свою жизнь? Ради чего они готовы дать жизнь новым поколениям? Дети, семья, родина — это традиционные ценности русской культуры. Почему же сегодня в сознании многих россиян они отошли на второй план? — Как отмечал в своем выступлении Архиепископ Александр: “потому, что люди утратили духовные основы жизни, все нравственные предписания потеряли для них смысл. Значит, именно здесь, в сфере нравственного сознания и духовной жизни и надо искать ответы на вопрос о том, что делать для того, чтобы помочь России выбраться из демографической ямы”.
Осмыслению этой ситуации посвящены работы многих современных мыслителей и ученых. Далеко не со всеми выводами исследователей можно согласиться. Так, для многих социологов одним из самых простых решений проблемы депопуляции представляется создание привлекательных условий для иммиграции. Действительно, как отмечал в своем выступлении на форуме министр Михаил Зурабов, лишь благодаря переселению в Российскую Федерацию сотен тысяч соотечественников из стран СНГ и Балтии, а также иммигрантов из стран ближнего и дальнего Зарубежья, естественная убыль за 1989-2002 годы была на три четверти замещена миграционным притоком населения из-за рубежа.
Решение простое, но процесс вымирания коренного населения России от этого не приостанавливается. С нашей точки зрения, не менее важно осуществить целый комплекс законодательных, общественных и церковных инициатив, которые позволят преодолеть демографический кризис за счет внутренних ресурсов: повышения рождаемости, увеличения срока жизни, уменьшения оттока населения в связи с эмиграцией в страны Западной Европы и Северной Америки. Каковы эти инициативы? Они подразделяются на два направления: в сфере государственного законодательства, в сфере детских, молодежных и семейных программ. Рассмотрим их по порядку.
В сфере законодательной инициативы.
Необходимо внести ряд поправок и изменений в действующее законодательство РФ, направленных на поддержку института материнства и детства, а также на защиту детей, находящихся на стадии внутриутробного развития.
Прежде чем мы обозначим эти инициативы, следует рассмотреть, как в России формировались правовые нормы в сфере демографии. Из предыстории современного российского права станет понятно, что же в нем нуждается в коррективах.
Правовая коллизия: конфликт мировоззрений.
Главная проблема российского законодательства по отношению к статусу человеческой жизни заключается в том, что в нем имеет место правовая коллизия — в нем действуют две взаимоисключающие нормативные базы.
Первая из них была сформирована традиционной европейской культурой и имела место в Российской Империи до 1917-го года. В ее основу были заложены христианские ценности, в частности, декларировалась высшая ценность человеческой жизни, включая право человека на жизнь с момента зачатия. Поэтому, в частности, со времени первого русского уголовного кодекса 1832 года до 1917 года изгнание плода в российском законодательстве квалифицировалось как вид смертоубийства. Данный статус находился в четком согласии с ветхозаветной заповедью “не убий”, которую христианство распространяет и на находящийся во чреве матери зародыш.
Вторая нормативная база вступила в силу после переворота 1917-го года, когда господствующей идеологией в СССР стал воинствующий материализм. Согласно этому мировоззрению сознание человека полностью определяется социальными отношениями, а вся реальность мироздания исчерпывается миром материи. С этой точки зрения, общественно значимая жизнь человека начинается его вхождением в социум в момент рождения и обрывается смертью. Никакого высшего духовного начала и духовного мира не существует. Но если это так, если человек — не более чем продукт эволюции, значит, нет никаких абсолютных нравственных норм, в том числе, и заповеди “не убий”.
Крематории глазами автора «Мухи-Цокотухи»
Не следует забывать и о том, что перед большевиками стояла вполне определенная политическая задача. Террор, голод, тоталитарная система — все это позволяло партии удерживать власть, но для воплощения утопии ей нужны были массы, готовые слепо подчиняться, предавать, выносить и исполнять приговоры. Мешало этому одно — нравственные устои. И вот именно для того, чтобы их сломать, последовательно подвергались глумлению те ситуации, в которых проявляют себя глубинные архетипы, высшие нравственные ценности человека. Это институт семьи, это зачатие и рождение детей, это образ смерти. Растоптать эти архетипы было необходимо для манипулирования людьми.
Поэтому совершенно неслучайно в голодной стране одним из первых шагов культурной революции было создание сети крематориев. Вместо отпевания умершего посылали в огонь. Вот как вспоминает об этом очевидец эпохи. Процитирую запись в дневнике Корнея Чуковского, сделанную в канун Рождества 1921 года: “3 января. Вчера черт меня дернул к Белицким. Там […] был Борис Каплун […]. Он бренчал на пьянино, скучал и жаждал развлечений. «Не поехать ли в крематорий?» — сказал он, как прежде говорили: «не поехать ли к “Кюба” или в “Виллу Родэ”? — А покойники есть? — спросил кто-то.— Сейчас узнаю.— Созвонились с крематорием и оказалось, что, на наше счастье, есть девять покойников. «Едем!» — крикнул Каплун. […] Через 20 минут мы были в бывших банях, преобразованных по мановению Каплуна в крематорий. […] Каплун ехал туда, как в театр, и с аппетитом стал водить нас по этим исковерканным залам. К досаде пикникующего комиссара, печь оказалась не в порядке: соскочила какая-то гайка. […] Мы стоим у печи и […] смеемся, никакого пиетета. Торжественности ни малейшей. Все голо и откровенно. Ни религия, ни поэзия, ни даже простая учтивость не скрашивает места сожжения. Революция отняла прежние обряды и декорумы и не дала своих. Все в шапках, курят, говорят о трупах, как о псах. […] Какое кому дело, как зовут ту ненужную падаль, которую сунут сейчас в печь. Сгорела бы поскорее — вот и все. Но падаль, как назло, не горела. Печь была советская, инженеры были советские, покойники были советские — все в разладе, кое-как, еле-еле. Печь была холодная, комиссар торопился уехать. […] Но для развлечения гроб приволокли раньше времени. В гробу лежал коричневый, как индус, хорошенький юноша-красноармеец, с обнаженными зубами, как будто смеющийся, с распоротым животом, по фамилии Грачев. […] Наконец, молодой строитель печи крикнул — накладывай! — похоронщики в белых балахонах схватились за огромные железные щипцы, висящие с потолка на цепи, и, неуклюже ворочая ими и чуть не съездив по физиономиям всех присутствующих, возложили на них вихлящийся гроб и сунули в печь, разобрав предварительно кирпичи у заслонки. Смеющийся Грачев очутился в огне. Сквозь отверстие было видно, как горит его гроб — медленно (печь совсем холодная), как весело и гостеприимно встретило его пламя. Пустили газу — и дело пошло еще веселее. Комиссар был вполне доволен: особенно понравилось всем, что из гроба вдруг высунулась рука мертвеца и поднялась вверх — «рука! рука! смотрите, рука!», — потом сжигаемый весь почернел, из индуса сделался негром, и из его глаз поднялись хорошенькие голубые огоньки. «Горит мозг!» — сказал архитектор. Рабочие толпились вокруг. Мы по очереди заглядывали в щелочку и с аппетитом говорили друг другу: «раскололся череп», «загорелись легкие», — вежливо уступая дамам первое место. Гуляя по окрестным комнатам, я […] незадолго до того нашел в углу… свалку человеческих костей. Такими костями набито несколько запасных гробов, но гробов недостаточно, и кости валяются вокруг… […] кругом говорили о том, что урн еще нету, а есть ящики, сделанные из листового железа («из старых вывесок»), — и что жаль закапывать эти урны. «Все равно весь прах не помещается». «Летом мы устроим удобрение!» — потирал инженер руки.”[1] Заметьте, это происходит в стране светлого будущего...
Ясперс о «свободной любви»
Аналогичные решение были приняты в сфере брачного законодательства. Крайняя либерализация семейного права, пропаганда свободной любви в 1920-е годы повлекли за собой резкий рост разводов в Советской России: женились и расходились по нескольку раз в год. Это привело к масштабному распространение сифилиса и иных вензаболеваний, стало одной из причин детской беспризорности.
Вульгаризация духа и плоти — логичное следствие дехристианизации культуры. Но у безграничной сексуально-абортной "свободы" есть и свое социальное выражение. С такого рода обществом происходит что-то неладное... По мнению виднейшего политолога XX века Карла Ясперса, именно атмосфера сексуальной вседозволенности в Германии 1910-20-х годов породила фашизм... Ясперс писал о неразрывной связи идеологии взаимоотречения ("менять партнеров как белье") с нацизмом как идеологией предательств, но уже в государственном масштабе.
Легализация абортов.
Именно девальвация нравственных ценностей в Советской России послужила мировоззренческим базисом для самых масштабных репрессий в истории человечества. Законодательное обоснование этому насилию было дано даже в советском праве. И одной из первых жертв атеистического права стали жизни неродившихся детей.
18 ноября 1920 года в России вступило в силу Постановление Наркомздрава и Наркомюста, полностью легализовавшее искусственный аборт. Согласно этому постановлению “допускается бесплатное производство операции по искусственному прерыванию беременности в обстановке советских больниц, где обеспечивается ей максимальная безвредность”. Россия стала первой страной мира (не считая Франции периода революции 1791-1810 гг.), где женщины и врачи были полностью освобождены от уголовной ответственности за уничтожение человеческой жизни. Надо отметить, что в 1936 году аборты в стране были запрещены, но в 1955 г. вновь легализованы. И эта легализация сохраняется до сих пор. И поныне 36 статья Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан 1993 г. постулирует право женщины “самостоятельно решать вопрос о материнстве”. Статья четко регламентирует процедуру производства аборта: по желанию женщины он производится до 12 недель беременности, по желанию женщины и социальным показаниям — до 22 недель, по желанию женщины и медицинским показаниям — независимо от срока беременности.
Законодательные нормы противоречат праву на аборт.
Будучи наследием атеистической идеологии, эта правовая норма отрицает за ребенком в стадии внутриутробного развития достоинство человеческой жизни. Однако в российском праве есть нормы, которые противоречат 36 статье. В частности, в РФ законодательно закреплена и действует система выплаты компенсаций жертвам испытаний ядерного оружия в районе Семипалатинского полигона. В число тех, кто может рассчитывать на возмещение ущерба здоровью, включены дети, находившиеся в то время на стадии внутриутробного развития. Здесь важно то, что, согласно этому закону о компенсациях, еще неродившийся ребенок является субъектом гражданских прав, в которые входит и право на жизнь.
В точно такое же противоречие с 36 статьей вступает правовая норма об уголовной ответственности за неоказание необходимой медицинской помощи в том случае, если аборт производится на поздних сроках беременности методом живорождения, и еще живой и уже вполне жизнеспособный младенец обрекается врачами на смерть. С другой стороны, если имеют место преждевременные роды, и на свет появляется недоношенный ребенок того же возраста, врачи обязаны сделать все возможное, чтобы спасти его жизнь. Получается, что одни и те же действия в отношении одной и той же человеческой жизни в одном случае являются частью производства разрешенного аборта, а в другом случае — тяжелым должностным преступлением.
Более того, внутренне противоречива сама формулировка 36 статьи, согласно которой ценность человеческой жизни обусловлена количеством прожитых недель. До 12-й недели она никак не защищена. С 12-й по 22-ю может быть уничтожена с согласия женщины только лишь по социальным показаниям. А с 22-й недели аборту подвергаются с их согласия только те женщины, чья беременность может иметь негативные последствия с точки зрения медицинских показаний. Возникает вполне естественный вопрос: так с какой же минуты внутриутробного развития младенца перед нами бесценная человеческая жизнь? Почему выбраны именно 12 и 22 недели, и какие правовые аргументы можно привести в пользу 12 и 22 недели? Почему та, пускай частичная защита человеческой жизни, которая имеет место после этих сроков, не распространяется и на жизнь младенца на более ранних сроках его развития?
Православие и наука: эмбрион — человек.
На наш взгляд, в описанной правовой коллизии мы видим конфликт двух мировоззрений — сохранившегося до наших дней христианского отношения к жизни и атеистического нигилизма. Надо отметить, что в пользу первой позиции говорят и данные научных исследований. Так, с точки зрения современной эмбриологии, с момента оплодотворения человеческий эмбрион — живое человеческое существо, отличное от своих родителей, которое принадлежит к роду Homo sapiens, обладает собственным уникальным генетическим кодом, динамично развивается, последовательно раскрывая потенции, заложенные в него природой, и которое мы вправе называть “человеком на эмбриональной стадии его развития”.
Позиция Церкви по отношению к данной проблеме также известна: каноническое право приравнивает грех аборта к убийству. О том, что человек с момента зачатия обладает бесценным даром жизни, Русская Православная Церковь свидетельствует и в принятых на Архиерейском Соборе 2000 г. “Основах социальной концепции” (XII.1.).
На чем зиждется эта позиция? Среди аргументов, приводимых теми, кто отстаивает равноценную значимость жизни и матери, и зачатого ребенка, можно выделить четыре уровня: 1) объективные научные данные о начале человеческой жизни; 2) философская очевидность трансцендентности человеческой личности, которую невозможно отождествить с каким-либо временным отрезком человеческой жизни, а тем более свести к биологическим, социальным или психологическим проявлениям. 3) однозначность клятвы Гиппократа и библейских заповедей о недопустимости посягательств на человеческую жизнь, включая заповедь «не убий», а также иные предписания, защищающие нерожденных детей; 4) то понимание человека и его призвания, реальность которого была явлена во Христе и проходит сквозь всю историю христианства.
В последнем случае речь идет о новозаветной антропологии, в которой призвание человека осмысливается в категориях богообщения и преображения всей жизни во Христе. Апостол Павел писал об этом так: “Мы же все взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа” (2 Кор 3:18). Здесь чудовищность умерщвления человека на любой стадии его жизни определяется не только запретами Библии, но и той мерой благодатной жизни, которая могла бы быть ему дарована в таинствах Церкви, но от которой его отлучает насильственная смерть.
Безусловно, одной из причин демографической катастрофы в России является законодательная поддержка индустрии абортов. Производство аборта не только лишает женщину счастья материнства, не только убивает нерожденную жизнь, не только налагает каинову печать на врача, но и вовлекает в кровавый круг преступления всех, кто находился рядом и не попытался помочь — супруга, родных и знакомых будущей матери. Свою долю ответственности несет и законодательная власть, до сих пор не оградившая зачатых детей от посягательств на их жизнь.
Правовые решения.
Если от языка этики перейти на язык правовых норм, то мы должны выйти с законодательными инициативами, по крайней мере, по шести позициям. С точки зрения участников форума, необходимо:
1) Отменить или изменить 36 статью Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан. Вышеописанная правовая коллизия служит достаточным основаниям для подобной законодательной инициативы. Более того, на наш взгляд, противоправна и абсурдна сама постановка вопроса о праве человека безнаказанно лишать жизни другого человека. А ведь никак иначе нельзя квалифицировать постулируемое 36 статьей право женщины “самостоятельно решать вопрос о материнстве”. Безусловно, следовало бы привести действующие правовые нормы в соответствие с нормами традиционной христианской нравственности. Но учитывая, что в настоящее время общество не готово к столь радикальным переменам, целесообразно было бы в качестве первого шага по гуманизации российского законодательства исключить из перечня фундаментальных гражданских прав россиян право на “искусственное прерывание беременности”, предоставив решение этого вопроса нравственному сознанию каждого отдельного человека. В этом случае не возникает необходимости вводить какие-либо особые правовые санкции за легальное производство аборта на вышеуказанных сроках беременности. Однако человек, решаясь на аборт, не будет уже апеллировать к нормам российского права. Это создаст дополнительные возможности для формирования негативной нравственной позиции гражданского общества и каждого человека в отдельности по отношению к “искусственному прерыванию беременности”.
2) Гарантировать врачу, медработнику или студенту медвуза право на свободу от дискриминации в случае отказа от проведения операции или процедуры, противоречащих его религиозным убеждениям. Врач должен иметь возможность безбоязненно ответить: “нет”, когда ему предложат стерилизовать пациента, абортировать ребенка и т. д. Это право, защищающее свободу совести, предоставляют медикам законодательства всех европейских стран. И здесь Россия вполне могла бы последовать примеру европейского сообщества.
3) Ввести законодательную норму, согласно которой "врач не может проявлять инициативу и настаивать на аборте, стерилизации, контрацепции по немедицинским показаниям". К сожалению, нередки случаи, когда инициаторами вышеуказанных процедур является именно медперсонал.
4) Запретить проведение испытаний на человеческих эмбрионах и плодах, создание эмбрионов для исследовательских целей, а также использование в исследовательских целях оплодотворенных яйцеклеток.
5) Вывести индустрию абортов по немедицинским показаниям из сферы бюджетного финансирования. Коль скоро аборты производится на средства налогоплательщиков, необходимо учитывать их отношение к данной процедуре. Категорическое нет абортам в России высказывают все традиционные религии, значительная часть общества выступает против убийства еще неродившихся граждан страны по нравственным основаниям.
6) Прекратить бюджетное финансирование программ по «планированию семьи». Государство не должно поддерживать сокращение рождаемости.
7) Разработать пакет предложений по социальной поддержке института материнства в России. Вот лишь некоторые первоочередные задачи в этой области. Необходимо:
— Восстановить в полном объеме социальных гарантий статус матери-героини.
— Увеличить социальную помощь многодетным семьям.
— Увеличить выплаты матерям в случае беременности и после рождения ребенка.
Та поддержка, которая оказывалась матерям, а также многодетным семьям в СССР, не только давала им реальную возможность достойно воспитать детей, но и являла общественную значимость самого института материнства.
Эти предложения могут быть внесены в соответствующие законодательные акты, либо стать частью закона о демографической политике в РФ.
В сфере детских, молодежных и семейных программ.
Как отмечал в своем выступлении Председатель Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви Архиепископ Костромской и Галичский Александр: «Русская Православная Церковь — мощнейшая культурообразующая традиция. Духовный потенциал Православия и поныне формирует духовный облик нашей страны. Идеалы святости и служения, нравственные ориентиры, явленные в жизни святых, — это достояние всей русской культуры. Именно здесь нам следует искать духовную основу для семьи и школы».
И здесь, по мнению Архиепископа Александра, необходимо:
1) Активно внедрять методики по духовно-нравственному воспитанию детей и молодежи, разработанные Отделом по делам молодежи Русской Православной Церкви. Огромное внимание следует уделять программам по организации досуга детей и молодежи. И здесь незаменимым будет опыт работы детской и молодежной организаций Русской Православной Церкви — Братства Православных Следопытов и Всероссийского православного молодежного движения.
2) Разработать в рамках курса “Основ православной культуры” общешкольную образовательную программу по основам этики и психологии семейной жизни. Курс с аналогичным названием, преподававшийся в школах СССР, не давал высших ориентиров, о которых знает традиционная культура. То, что имеет место сейчас, так называемое “сексуальное просвещение”, зачастую подпадает под действие 135 и 242 статей УК РФ об интеллектуальном растлении. К сожалению, пока не выработана общецерковная программа в этой области воспитания. Необходима разработка курса этики и психологии семейной жизни в свете духовно-нравственных ценностей православия. Определенные методические разработки были сделаны в Отделе по делам молодежи Русской Православной Церкви. Сейчас перед православным педагогическим сообществом стоит задача интегрировать эти и многие другие методики в целостный системный курс.
3) Учредить памятный знак Русской Православной Церкви в честь святых, чьим жизненным подвигом было рождение и воспитание детей. Есть ли такие святые в истории России? Несомненно, есть. С моей точки зрения, удивительный пример такого семейного служения Богу являет нам жизнь последней русской императрицы, многодетной матери, святой царственной страстотерпицы Александры. Она сумела так воспитать всех своих детей, что не только в годы царствования, но и во время заключения, страданий и насильственной смерти они были свидетелями и исповедниками Христовой веры. Учреждение памятного знака в честь святой царицы Александры, небесной покровительницы всех многодетных семей в России, также могло бы стать и символом покаяния перед убиенными царственными страстотерпцами.
4) Оказывать всемерную поддержку институту материнства и детства на приходском и епархиальном уровне. Для этого необходимо шире использовать опыт, накопленный просветительским центром “Жизнь”, а также рядом благотворительных организаций в сфере помощи будущим матерям, семьям и детям. Большую помощь в этом могут также оказывать православные семейные клубы и объединения.
5) Внести соответствующие изменения в систему среднего и высшего образования в РФ. Недопустима популяризация так называемого "либерального подхода" к семье, который выражается в добрачных и внебрачных половых связях, абортах, контрацепции. Большую угрозу для демографического развития страны могут представлять программы “планирования семьи”, которое заключается в отказе от рождения детей, широком использовании противозачаточных средств и поощрении абортов. Согласно определению прошедшего Архиерейского Собора, "это пагубная практика, ведущая не только к уменьшению численности населения страны, но и к его нравственной деградации". Подобные подходы и программы не должны пропагандироваться в школьных и студенческих курсах. Их место должны занять традиционные для культуры России представления о ценности и высоте семейной жизни, рождения и воспитания детей, добрачного целомудрия и чистоты.
6) Активно использовать возможности средств массовой информации. С одной стороны, разрушение института семьи, утрата нравственных устоев во многом связана с негативной ролью масс-медиа в жизни общества. Поэтому необходимо прилагать все усилия для того, чтобы поставить под определенный контроль общества и государства деятельность средств массовой информации в этой сфере. С другой стороны, необходимо и в светских, и в церковных СМИ свидетельствовать о счастье материнства, о том, что радость, даруемая матери в рождении детей сравнима, по слову Спасителя, с радостью Воскресения (Ин 16:21-22).
Заключение:
Реализация хотя бы части этих предложений могла бы стать реальным фактором возрождения России. Конечно, эти меры отчасти декларативны. Но такая декларация о намерениях не есть фикция. Она задает определенный нравственный импульс.
Кроме того, если говорить о законодательных инициативах, то закон есть закон. И эти правовые нормы все же в значительной степени свяжут руки тем ученым, которые в своих исследованиях мнят себя "по ту сторону добра и зла". Дадут возможность российским медикам, следуя совести, исполнять Клятву Гиппократа, запрещающую производство абортов. Воспрепятствует Российской ассоциации планирования семьи и далее заниматься "планированием" "желанных" детей за счет нерождения "нежеланных". И оградят нас от иных сверхчеловеков, имя же им легион...
Про одного из таких "цивилизованных убийц" Гилберт Честертон сочинил детектив "Тень акулы". Вот как он характеризует медика-преступника, убивавшего стариков: "он дошел до того состояния, когда на ангела смотрят глазами орнитолога. ... Любой прохожий для таких людей — только организм. Им не страшно прикоснуться к человеческому телу, и Вечность не смотрит на них из человеческих глаз".
И вот для того, чтобы "обыкновенный фашизм" не стал плачевной реальностью в России XXI века, Церковь и обратилась к государству с программой конкретных законодательных инициативам. Эти инициативы не являются достоянием собственно «православной части электората». Наше вымирание — боль всех. В вопросах демографии голос Церкви — это голос всего народа, всех слоев населения.
Если государство услышит этот голос, у России появится шанс. На форуме “Духовно-нравственные основы демографического развития России» Русская Православная Церковь этот шанс государству дала.