Современная Москва — город, живущий бурной жизнью, — постоянно соприкасается со своим прошлым. Реконструируются ли древние памятники, закладываются ли фундаменты новых зданий, идет ли непрерывный процесс замены инженерных коммуникаций или строятся подземные гаражи и автостоянки — всюду вскрывается культурный слой средневекового города. В центре Москвы этот слой достигает 6—8 метров, а порой и более. На территории города обнаружены многочисленные свидетельства обитания человека еще в каменном, бронзовом и раннем железном веках.
И чтобы все эти ценные находки не исчезли в земляных отвалах, необходимо недремлющее око археолога. Около ста двадцати объектов в городе находятся под наблюдением специалистов из Центра археологических исследований города Москвы. Руководит археологическими работами в Москве профессор Александр Григорьевич Векслер. И, как всегда, археологи дополняют, иллюстрируют или поправляют историков. Каждый район древней Москвы имеет какие-то особые черты, будь то слобода стрельцов, гончаров или колымажников.
Журнал рассказывал о раскопках в Замоскворечье (см. “Наука и жизнь” Мб 8,1996 г.). Сейчас вниманию читателей предложено путешествие в прошлое Арбата.
Весной прошлого года на месте сквера на Арбатской площади появился строительный котлован. Вернее, пока лишь археологический раскоп, предваряющий строительство культурно-делового центра.
Как всегда, археологи продвигаются постепенно — от современности в глубь веков. В верхнем слое сохранились фундаменты кирпичных зданий, построенных здесь в XVIII— XIX веках. Глубже — приметы XVII столетия, — деревянные сооружения и обилие цепы, свидетельствующее об интенсивном строительстве. Если каменные палаты XVII века сохранились до наших дней, то деревянная архитектура этого времени известна только по археологическим данным. Самым началом XVII века датируется бревенчатый сруб с водоотводом. Москвичам постоянно приходилось осушать почву, чтобы предохранять от гниения свои деревянные постройки. Водоотвод для лучшей гидроизоляции проложили берестой. Вероятно, для осушения почвы служил также бревенчатый колодец, сохранившийся на 19 венцов. Высота его — около 3 метров. Он прорезает культурные напластования, плохо впитывающие воду, до песчаного материка. В восточной части раскопа прослежены остатки деревянных водоотводов, также относящиеся к дренажной системе, функционировавшей в конце XVII — начале XVIII веков.
Серединой XVII века датируется бревенчатая мостовая, шириной более 4 метров, сохранившаяся на длину около 6 метров. Возможно, это один из арбатских переулков, соединявших улицу Арбат с Белым городом. Но существовал переулок недолго, так как выявлен только один ярус мостовой. Впоследствии это место было застроено. К югу от мостовой, вплотную к ней, примыкают остатки деревянного дома. К XVII веку относится глинобитный гончарный горн. Хорошо сохранились перекрытые сводами топочные камеры, предназначенные для разведения в них огня. Сверху располагалась обжигательная камера, куда помещалась подготовленная для обжига посуда. Горн был сложен из необожженного кирпича, который обжигался одновременно с посудой. Похожий по конструкции горн уже был раскрыт при раскопках в Заяузье, в Гончарной слободе.
По письменным источникам известно, что в XVII веке на Арбате располагались стрелецкие полки. От тех времен сохранились две доски от ружейных кремниевых замков, причем одна из них украшена орнаментом. Кожаная кобура для тяжелого ружья, крепившаяся к седлу коня, также украшена орнаментом. Найденный в раскопе фрагмент кольчуги, возможно, напоминает о столкновениях войск Минина и Пожарского с польскими интервентами, захватившими Москву в начале XVII века. В районе Арбатских ворот схватки были особенно ожесточенными. Стрелецкое войско было полурегулярным. Жили стрельцы вместе со своими семьями и в свободное от службы время, чтобы прокормиться, вынуждены были заниматься торговлей и ремеслом. Поэтому так много бытовых вещей встречается в культурном слое. Найден даже обломок серпа. Это свидетельствует о том, что горожане не порывали с земледелием еще в XVII веке. В средневековой Москве, в отличие от западноевропейских городов, немало было садов и огородов.
Художественную ценность представляет двузубая железная вилка с костяной резной рукоятью. Конец рукоятки выполнен в виде головы зайца с прижатыми ушами. Железный нож с костяной рукоятью сохранился так хорошо, что им можно пользоваться и сейчас. Очень интересны два глиняных кувшина, найденные абсолютно целыми. Поверхность их тщательно заглажена, обожжены они при недостатке кислорода, отчего приобрели темный цвет с ярким металлическим блеском. С такими нарядными кувшинами горожанки ходили по воду. Целые кувшины археологи находят очень редко, чаще встречаются черепки разбитых сосудов. По найденным фрагментам удалось восстановить украшенный треугольным орнаментом белолощеный рукомойник, два носика которого оформлены в виде голов лошади. За две петлевидные ручки рукомойник подвешивался к потолку.
Из глины делали в XVII веке и музыкальные инструменты. При раскопках найдены глиняные флейты и колокольчик. Из белой глины сделана игрушка-лошадка, расписанная красной краской, на спине ее сидит птичка-свистулька.
Во влажном культурном слое хорошо сохраняются дерево и кожа. Найдено множество фрагментов деревянной посуды: миски, ложки, ручки ковшей, детские игрушки — кубари. Многочисленны фрагменты кожаной обуви. Целиком сохранились два поршня. Эта простейшая обувь сделана из одного куска кожи, сшиты только головки и задник. Бока поршня в верхней части имеют вертикальные прорези, в которые продевается кожаный ремешок, стягивающий обувь и прикрепляющий ее к ноге. Ремешок завязывался вокруг голени поверх штанов и чулок. Головка одного из поршней украшена орнаментом. Горожане носили главным образом кожаную обувь. Лапти встречаются в городском культурном слое редко.
Характерная для Москвы находка в слое XVII века — печные изразцы. В холодном российском климате невозможно прожить без печей, и горожане относились к ним с особой любовью. Так называемыми “красными” изразцами, без поливы, украшали свои печи зажиточные горожане. Изразцовые печи белили белой глиной с толченой слюдой, что придавало им очень нарядный вид. Изразцы не только служили украшением, но и позволяли дольше сохранять тепло. При раскопках на Арбате найдены фрагменты изразцов с растительным орнаментом и изображениями животных. А вот дорогие поливные изразцы встречаются гораздо реже, чем “красные”, и это говорит о том,что в XVII веке здесь преобладало зажиточное, но не слишком богатое население. Особый интерес представляет пряслице из розового шифера. Обычно такие находки характерны для слоев до Батыева нашествия, так как мастерские города Овруча на Волыни, где добывали розовый шифер и производили пряслица, были разгромлены во время нашествия в XIII веке и позже не восстанавливались.
На глубине 6—8 метров от поверхности залегает слой XVI века, здесь найдены наконечники стрел, не вышедших еще к этому времени из употребления; целая серия ножей, некоторые из которых имеют клейма, свидетельствующие об их западноевропейском происхождении.
Особенно много глиняных игрушек. Это лошадки со всадниками, лошадки-погремушки, игрушка-медведь. Зверей не раскрашивали, а обжигали так, что бурый цвет глины напоминал цвет шерсти медведя. Продатировать слой позволили находки монет ручной чеканки: серебряная денга с изображением всадника с саблей, чеканившаяся в Твери, и две мелкие медные монеты — московские пулы. На одной изображена птица с распростертыми крыльями, другая — с изображением крылатой сирены, увенчанной короной, с чешуйчатым хвостом. Эти монеты чеканились в конце XV — начале XVI веков, при великих князьях Иване III и Василии III. Когда вдова Василия III и мать Ивана IV (Грозного) Елена Глинская провела денежную реформу, старые монеты быстро исчезли из обращения.
Из сооружений XVI века наибольший интерес представляет невысокий песчаный вал естественного происхождения, в котором прорыта траншея. В ней заметны следы деревянного частокола. Возможно, это остатки древних фортификационных сооружений, существовавших до возведения кирпичных стен Белого города.
Весь XVI век был очень тяжелым периодом для Москвы. В то время как основные воинские силы Московского государства были стянуты в Ливонию, на столицу совершали набеги крымские ханы, и в столь неспокойной обстановке вокруг московских посадов должны были существовать какие-то укрепления. Вряд ли они были очень мощными, так как крымцев не удавалось остановить на подступах к городу, они разоряли и сжигали посады, и только кирпичные стены Кремля и Китай-города оставались для них неприступными. В письменных источниках сохранилось крайне мало сведений об укреплениях Московского посада в XVI веке, и только археологические исследования могут прояснить этот вопрос.
Раскопки на Арбате продолжаются, археологов ждут новые открытия.
А в дальнейшем находки выставят в культурно-деловом центре, который будет возведен здесь, на Арбатской площади.
Профессор А. ВЕКСЛЕР и Ю. ВАСИЛЬЕВ, главный специалист Центра археологических исследований г. Москвы.