Я ЗНАЮ, КАК ЗАЖИГАЮТСЯ ЗВЁЗДЫ

«Начало ХХ века ознаменовалось революцией в физике, связанной с именами М. Планка и А. Эйнштейна. Завершилось столетие глубоким кризисом физики, который сегодня, в начале XXI века может быть изящно разрешён возвратом к классическим традициям». — Таково мнение инженера и государственного патентного эксперта К. П. Агафонова, автора недавно опубликованных брошюр: «Движение, тяготение, кванты» и «Новое учение о теплоте и проблема вечного двигателя». Наш корреспондент связался с автором, чтобы выяснить подробности.

— Прежде всего, почему нынешнее состояние физики Вы расцениваете как кризисное? и какую цель преследуете выпуском брошюр?

— Макс Планк так сформулировал конечную, высшую задачу физики: «объединить пёстрое многообразие физических явлений в единую систему, а если возможно, то в одну-единственную формулу». А магистральный путь к её решению указал Анри Пуанкаре: «Простота — единственная почва, на которой мы можем воздвигнуть здание наших обобщений». Современная же физика как никогда далека от решения этой задачи и развивается в совершенно противоположном направлении. В результате вместо единой механики материальной точки мы имеем сегодня, по меньшей мере, шесть полностью самостоятельных: классическую или ньютонову механику, описывающую привычный для нас окружающий физический мир; релятивистскую механику или специальную теорию относительности (СТО), предназначенную для описания объектов, скорость которых сопоставима со скоростью света; механику больших гравитационных масс или общую теорию относительности (ОТО), являющуюся инструментом космологических исследований; механику микрообъектов или квантовую механику (КМ), изучающую структуру атомов и молекул; квантовую хромодинамику, описывающую субатомный мир; и наконец квантовую электродинамику, рассматривающую взаимодействие зарядов и электромагнитных полей. Причём физическое содержание из новых представительниц механики практически выхолощено. Это послужило поводом для известного горького признания Р. Фейнмана, что «квантовой механики никто не понимает». И немудрено: то, что мы сегодня имеем — не физика, а абстрактная наука под названием прикладная математика. В этой тотальной формализации реальности и причина, и суть кризиса, который переживает современная физика.

Конкретно: СТО базируется на так называемых преобразованиях Лоренца, которые представляют собой математический приём, начисто лишённый физического смысла; ОТО Эйнштейна — это чистая неевклидова геометрия, в которой не нашлось места даже физическим законам сохранения; а состояние микрочастиц в КМ описывается пси-функцией, также имеющей только математическую (статистическую) интерпретацию.

Заранее оговорюсь: я не против развития прикладной, в данном случае физической математики. Но не в ущерб же физике как экспериментальной науки и фундамента инженерно-прикладных разработок? Этот фундамент изначально должен быть абсолютно понятным и надёжным, а поэтому опираться исключительно на физические факты, а не на математику. Математика — это язык физики, а не её основания; она легко может завести в тупик, с чем мы сегодня и столкнулись. Целью моих брошюр как раз и является возрождение классических традиций в физике, направленных на изучение окружающего нас реального (базирующегося исключительно на фактах) мира, в котором призваны творить инженер и изобретатель.